Сэмюэль Гей - Утросклон

Монк только вздохнул и стал затаптывать костер.

Подъезжая к хутору, Аллис достал медный рог и громко и чисто протрубил замысловатый сигнал. Эхо долго перекатывало бодрые трубные звуки. Навстречу победному охотничьему кличу из домика выпорхнули Льюзи и Сьюзи. Они были в тех же цветастых платьях и одинаково ласково улыбались. Монк напряженно следил за Льюзи, но та ни единым жестом или взглядом не намекала Монку на сладкую ночь. Это его успокоило, и он весело, как ни в чем не бывало, помахал девицам рукой.

XV

Уже через час Монк, переодевшись в чистое, сидел на своем вчерашнем месте за столом. Выложенные ча огромном блюде ломти жареной свежатины возбуждали аппетит, белое легкое вино прекрасно утоляло жажду, и Монку вновь было хорошо. Еще не прошла усталость после верховой прогулки, но уже теплом наливалось тело, в голове не было тесно от мыслей и забот. Нужно было только подливать вина в бокалы и поглощать горячие сочные куски. Аллис вновь потешал дам, и Монк смеялся вместе со всеми. Мелькнула мысль об утренних угрызениях совести. Какая ерунда, ведь жизнь так коротка, чтобы отказываться от радостей. Захмелевший Монк вспомнил, как неловко вел себя по приезде, и ему стало весело.

- Ха-ха-ха, - громко засмеялся Монк. - Вы бы видели, какое чудовище встретил я сегодня в лесу. По виду человек, но весь волосатый и голый, зубы - во, вместо глаз - дыры. - Монк с упоением врал и не скрывал этого. Он чувствовал, что выбрал именно тот нужный тон, который позволяет ему быть многословным, раскрепоститься и завладеть всеобщим вниманием.

Он нес сущую чепуху, которая никого ни к чему не обязывает и так легко сближает людей незнакомых, сидящих за одним столом. Монк вновь откровенно смотрел на Льюзи, уже более уверенно, нежели вчера. И вдруг поймал себя на мысли, что хочет снова ощутить у себя на груди тепло ее рук.

...И все повторилось вновь. Льюзи была нежной и понятливой. Она угадывала любое желание Монка, и ему ничего не оставалось, как с благодарностью принимать ее ласки и жарким шепотом повторять ей на ушко свои признания. Это была самая короткая ночь Монка.

Когда он проснулся далеко за полдень, голова болела еще пуще вчерашнего и слегка подташнивало. На сей раз Льюзи поднялась раньше него, и Монк, оглядев спальню, не нашел никакого намека на скорое ее возвращение. "Сбежала тихо, как мышка", - подумал с горечью Монк. Ему хотелось, чтобы Льюзи, его славная Льюзи, была сейчас здесь, рядом.

Монк захотел выпить, но в гостиной все было прибрано и на большом столе не было ни малейшего следа от вчерашнего пиршества. Свежая скатерть - и ни души кругом.

На дворе возился с автомобилем Аллис, - Доброе утро, Аллис, мне надо вина, - громко объявил Монк.

Аллис хмуро посмотрел на него, но все же достал откуда-то металлическую фляжку. Монк сделал глоток, но тут же лицо его перекосилось. Он судорожно дернулся и побежал в укромное место, зажав рот рукой.

Через некоторое время, прокашлявшись и утерев слезы, он вернулся позеленевший и несчастный. Молча отдал флягу с водкой и молил бога, чтобы Аллис не смеялся сейчас над ним. Но тот копался в моторе и не обращал на Монка внимания. Юноша вернулся в дом, нашел на подоконнике яблоко, погрыз его и вдруг забеспокоился: девушек-то нет. Он обошел все комнатыпусто. Интересно!

- Аллис, где наши подружки? - крикнул он с порога.

Аллис выпрямился, вытер руки тряпкой и ехидно улыбнулся.

- Ты наивный человек. Разве я тебе не говорил, что время нашего контракта заканчивается сегодня утром.

- Как утром? Почему контракт? Где Льюзи? - переполошился Монк. - Что такое? Я хочу еще остаться, у меня есть деньги..

Аллис удивленно посмотрел на парня и не нашел слов. Он в отчаянии передернул плечами и резко захлопнул капот машины.

- Аппетит с едой пришел, да? Иди переодевай я, сейчас поедем, приказал шеф.

Монк ничего не сказал и скрылся в доме. Слова Аллиса про контракт только сейчас дошли до него я вернули на землю. Он вспомнил, что нежность и внимание Льюзи - это лишь товар, за который заплачено наперед. Ни единого искреннего слова, поступка - сплошная игра... Монк почувствовал себя рыбой на берегу. Оставалось только разинуть рот и выпучить глава. Он с ужасом огляделся вокруг, и солнечная долина, весеннее великолепие леса показались ему тоже купленными. И тут он подумал, что и сам он куплен, так; же просто, как этот новый и дорогой костюм на нем...

Монк, вконец разбитый, опустошенный, забрался на заднее сиденье автомобиля. Больше всего сейча;; ему не хотелось говорить. Аллис включил мотор, подал вперед рычаг, и они поехали. Шеф тоже молчал.