Филип Фармер - Многоярусный мир. Том 1. Сборник фантастических произведений

«Посещение чужих владений», в виде развлечения, придумалось само собой, когда они еще ходили в школу. Оба парня жили в большом городе, окруженном (в отличие от большинства современных) старыми, а не новыми пригородами. Сюда же входили и крупные — а в некоторых случаях — более чем крупные владения и особняки. Им доставляло величайшее удовольствие перелезть через ограду или стену и, проникшись глубоким уважением к собственной храбрости, проскользнуть через поле или лес, лужайку или дорогу, подобно разведчикам-индейцам на территории поселенцев. Их дважды ловили, один раз спустили собак — трех боксеров и двух мастифов, которые безусловно разорвали бы их на мелкие кусочки, не будь у ребят больше везения, чем быстроты — а один раз добродушная маленькая старушка чуть не до тошноты закормила их своими бутербродами со студнем и привязанностью одинокой леди. Но в воспоминаниях о приключениях, эти два пленения придавали лишь остроты; две неудачи на сотню удач (ибо многие из владений посещались часто) — таким послужным списком стоило гордиться.

Поэтому они проехали на троллейбусе до конца маршрута, милю прогулялись и направились прямиком туда, где дорога сворачивала у скромного знака «Посторонним проход запрещен», хотя и дорогого с «виду изготовления, но и высокой степени обшарпанности. Они проследовали через небольшой дикорастущий лесок, и, наконец, подошли к неприступной с виду гранитной стене.

Сэмми обнаружил стену неделю назад, бродя в одиночестве. Прежде, чем бросить ей вызов, дождался, когда его сможет сопровождать Гай, и Гая это тронуло. Также глубоко взволновала его и сама стена. Всякому сооружению такого размера давно уже полагалось быть найденным, изученным, осажденным, подвергнутым штурму и покоренным. Но эта стена была не только высокой, длинной или таинственной, но также и далекой от суеты и незаметной. С ней не соприкасалась ни одна дорога, кроме небольшого подъездного пути-примитивного, петлявшего и ведущего к окованным железом прочным дубовым воротам, без единой щелки, куда можно было бы заглянуть.

Они не могли ни влезть на нее, ни проломить — и все же преодолели ее. Древний клен по одну сторону стены словно взялся за руки с каштаном на другой стороне, за гребнем стены, и они перелезли, словно пара белок.

Они, подобно привидениям, посетили множество выдающихся владений, но никогда прежде не видели такой ухоженности, причесанности, такой приглаженности земельного участка и, как сказал Сэмми, лишившись от благоговения своей обычной бесцеремонности, когда они стояли в беседке из мрамора, выходящей на пышные зеленеющие акры подстриженной лужайки, рощу самшита, похожие на парки леса, ручьи с японскими мостиками, с причудливыми каменными садиками на излучинах:

— Черт побери! И все это — на много миль вокруг.

Они немного побродили в первый раз и узнали, что в конце концов там водились люди. Невдалеке они увидели трактор, тащивший несколько косилок по одному из пышных зеленых полей (владельцы несомненно называли его лужайкой). Машины, редкие в те времена, оставляли за собой скошенную полосу шириной футов в тридцать.

— И это, — сказал, уставившись на них Сэмми, — не сено.

А потом они увидели дом…

Во всяком случае, мельком. Выбравшись из лесу, Гай почувствовал, как его рванули назад.

— Там дом, — прошептал Сэмми, — нас могут увидеть.

У Гая осталось лишь путаное впечатление белого холма, который и сам по себе был домом, или частью его; башен, башенок, зубчатых стен, бойниц: сказочного дворца, расположенного на этом чудесном пейзаже. Снова увидеть дом им уже не удалось. Его расположили так, что приблизиться к нему скрытно и наблюдать было невозможно. Они буквально лишились дара речи при виде этого дворца, и почти час ни о чем не говорили — увиденное выражали только покачиванием головы. В конце концов они окрестили его „сараем“ и в том же духе впоследствии назвали свое последнее открытие — „купальная лужа“. Она находилась за ручьем и лесистым холмом. Еще два холма вздымались на границе с лесом, и между ними тремя и угнездился пруд. Даже скорее озеро. В плане оно приблизительно имело очертания буквы „Г“, со всех сторон окруженное тенистыми заводями, гротами с незаметными каменными ступеньками, ведущими то к украшенным цветами павильонам деревенского типа, то к сокрытым лесным полянам, содержавшим настоящие ухоженные садики.

Но озеро, „купальная лужа“…

Они искупались, стараясь плескаться как можно тише и держась поближе к берегу. Исследовали две заводи справа (крошечный водопад и такой же пляж с явно привезенным золотистым песком) и три слева (одна квадратная, облицованная кафелем цвета патины, с черной остекленной вышкой, высотой футов в двадцать, нависавшей на водой; маленький пляж с белоснежным песком; и та, в которую они не посмели зайти, опасаясь повредить флот из самых настоящих парусников, размерами не более фута каждый, стоявших на якорях; они бродили по воде, пока не продрогли до костей, разглядывая, разинув рот, миниатюрную модель порта с маленькими тачками на улицах, фонарями и старомодными домами). А потом, усталые, голодные и потрясенные до глубины души, отправились домой.