Филип Фармер: Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.

Серия основана в 1999 году

Philip Jose Farmer

THE MAKER OF UNIVERSES

1965

THE GATES OF CREATION

1966

A PRIVATE COSMOS

1968

BEHIND THE WALLS OF TERRA

1970

Серийное оформление А. Кудрявцева

Перевод с английского В. Федорова

Художник М. Калинкин

Иллюстрации В. Домогацкой

Подписано в печать 4.12.03. Формат 84х108 1/ 32.

Усл. печ. л. 36,96. Тираж 5000 экз. Заказ № 121.

Фармер Ф.

Ф24 Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры: Романы / Ф. Фармер; Пер. с англ. В. Федорова; Худож. М. Калинкин. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. — 700,[4] с. — (Золотая библиотека фантастики).

ISBN 5-17-014380-Х

Из-за закрытых дверей раздались какие-то звуки, как будто трубили в рог. Незамысловатая мелодия из семи нот прозвучала очень тихо, словно доносилась издалека. Если бы тени состояли из звуков, то можно было бы решить, что мелодия — порождение призрачного рога.

Однако Роберт Вольф знал, что за раздвижными дверьми не может быть ни рога, ни трубящего в него человека. Минуту назад он заглянул в этот стенной шкаф и не увидел там ничего, кроме цементного пола, белых оштукатуренных стен, вешалки и крючков для одежды, полки и лампочки.

И все же он слышал эти трубные звуки, такие слабые, словно из другого мира. Роберт находился здесь один, и ему не с кем было посоветоваться относительно реальности того, что, как он знал, не могло произойти на самом деле. Комната, в которой он стоял, казалась совсем неподходящим местом для слуховых галлюцинаций. Но, возможно, сам он не в порядке. В последнее время его беспокоили странные и непонятные сновидения, даже днем в его мозгу возникали необычные мысли, рождались мимолетные образы, молниеносные, но живые и поразительные.

Нежеланные, нежданные и неудержимые видения.

И они его тревожили. Готовиться уйти на покой, а потом пострадать от психического срыва — нечестный ход со стороны Судьбы. Однако это могло случиться и с ним, как случалось с другими. Следовало бы отправиться на обследование к врачу. Но Роберт не мог заставить себя действовать согласно логике. Он продолжал ждать, никому ничего не говорил, и меньше всего — своей жене.

Теперь Вольф стоял в комнате отдыха нового дома в районе новостроек Домов Хохокама, уставившись на дверцы стенного шкафа. Если рог протрубит вновь, он отодвинет дверь и убедится, что там ничего нет. И тогда, зная, что звуки — порождение его собственного воспаленного воображения, он забудет о покупке этого дома. Он проигнорирует истерические протесты жены и увидится с доктором, а потом с психотерапевтом.

— Роберт! — позвала его жена. — Что ты там копаешься? Поднимайся сюда. Я хочу поговорить с тобой и мистером Брессоном.

— Минутку, дорогая, — отозвался он. Жена позвала опять. На этот раз ее голос прозвучал так близко, что Роберт обернулся. Бренда Вольф стояла наверху лестницы, ведущей в комнату отдыха. Она была ровесницей мужа — ей уже исполнилось шестьдесят шесть. Вся красота, какая у нее некогда имелась, теперь оказалась погребена под слоем жира, под густо нарумяненными и напудренными морщинами, толстыми очками и голубовато-стальными волосами.

Он вздрогнул, взглянув на нее, как вздрагивал всякий раз, когда смотрел в зеркало и видел свою собственную плешивую голову, глубокие складки от носа до рта и густую сеть морщин, расходившихся от покрасневших глаз. Не в этом ли его беда? В состоянии ли он приспособиться к тому, что происходит со всеми людьми, согласны они на это или нет?

Или дело в том, что ему не нравилось в жене и в себе самом не ухудшение физического состояния, а знание, что ни он, ни Бренда не реализовали мечты своей юности? Никто не может избежать следов «напильника времени» на теле, хотя время и оказалось милостиво к нему, позволив жить так долго. Зато он лишился возможности ссылаться на краткий срок жизни, оправдываясь, что не был красив душою. Мир нельзя обвинить в том, кем стал Вольф. Ответственен он сам, — по крайней мере, Роберт имел достаточно мужества, чтобы посмотреть этому факту в лицо. Он не попрекал вселенную или ту ее часть, которая являлась его женой. Он не визжал, не рычал и не хныкал, как Бренда.