Эрик Рассел: Без прикрытия

– Есть, капитан. – Командир разведчиков вышел – по-прежнему исполнительный молобатер, но уже ненадолго.

Би-Нак зевнул и заметил:

– Кстати, я тоже не придерживаюсь ночного образа жизни.

– Ты – на службе, – сурово напомнил ему капитан, – пока я не сочту нужным освободить тебя от нее. Скажу больше – я все менее склонен снимать тебя со службы, пока остаюсь на этой должности.

– Личный пример лучше всякого наставления, – одобрил По-Дук, торопясь использовать благоприятный момент.

Ид-Ван резко повернулся к нему и рявкнул:

– Молчать!

– Он только хотел отметить, – подал голос Би-Нак, ковыряя в псевдозубах пальцами, которые на деле ими не являлись.

Кампенфельдт слоновьей поступью прокрался к троим, растянувшимся во весь рост на траве. Он отирал лоб на ходу, что, впрочем, было вызвано скорее привычкой, чем настоящей необходимостью. Солнце уже проехало часть своего пути по небосводу и едва начинало припекать. Утренняя прохлада еще царила в природе. Кампенфельдт не потел и тем не менее утирался.

Один из раскинувшихся на траве томно перекатился на бок, дружелюбно приветствуя его:

– Все на ногах, старина Оли. Что бы тебе ни плюхнуться, ни попарить сало на солнышке?

– Нет никакой возможности, – Кампенфельдт снова утерся с расстроенным видом. – Ищу вот Джонсона и Грира. Каждое утро одно и то же – обязательно кто-то опоздает к завтраку.

– Разве они не в своей хижине? – спросил второй, с усилием приподнимаясь и вороша пальцами траву, чтобы выдернуть стебель посочнее.

– Нет. Там я проверил перво-наперво. Должно быть, они отчалили с самого ранья, потому как никому на глаза не попадались. Почему эти ребята не говорят, что уходят и припозднятся? Оставлять для них порции или нет?

– Сделай им разгрузочный день, – посоветовал второй, со стоном укладываясь в траву и заслоняя глаза рукой.

– Обслужи по первому разряду, – присовокупил первый.

– Прямо как исчезли, – пожаловался Кампенфельдт, – и в ворота никто не проходил.

– Наверно, через частокол перелезли, – предположил третий. – Они часто так. На ночную рыбалку… Парочка полоумных. Кто бродит по ночам, рано или поздно получает пулю в лоб. – Он посмотрел на внимательно слушающего Кампенфельдта. Удочки были у них в хижине?

– Как-то не обратил внимания, – признался Кампенфельдт.

– Можешь и не обращать. Они их прихватили с собой, уж это как пить дать. Им так нравится показывать, какие они крутые. Ну и пусть будут крутыми. Это свободная страна.

– Точно, – со вздохом согласился Кампенфельдт, пожимая плечами. – Но могли бы предупредить насчет завтрака. Теперь их порции пропадут, если я их не съем.

Они посмотрели ему вслед. Он хлопотливо удалялся, то и дело утирая невзмокший лоб. Один из оставшихся в траве изрек:

– По его фигуре видно, сколько порций пропадает.

– Х-ха! – сказал другой, прикрыл глаза ладонью и попробовал взглянуть на солнце.

Лаборант появился, как и в прошлый раз, весь в красных пятнах и в сопровождении едкого запаха химикалий:

– Они, как и все остальные, – фиксированы в форме.

– Неизменяемые? – уточнил Ид-Ван.

– Да, капитан. Мы разместили их по отдельности и привели в чувство. Потом терминировали – сначала одного, а затем и другого. Первый, как мог, брыкался всеми четырьмя конечностями, шумел, однако сильного сопротивления не оказал. Другой не имел ни малейшего понятия о том, что случилось с его сотоварищем. Он также был терминирован при попытке оказать сопротивление. Диагноз может быть один: они неспособны к телепатии.

– Прекрасно! – воскликнул Ид-Ван с искренним облегчением. – Вы поработали на славу…

– Это еще не все, капитан. После всего проделанного, мы подвергли тела детальному обследованию и не смогли отыскать органов распознавания и слежения.

– Еще лучше, – с энтузиазмом откликнулся Ид-Ван. – Ни термохимических опознавателей, ни сенсорной настройки на индивидуальный код протоплазмы – никаких возможностей для выслеживания и охоты в окружающей среде. Значит, те, что остались в лагере, понятия не имеют, что стряслось с этими двумя.

– Уж этого они никак не могут, – подтвердил собеседник. Он бросил на стол еще пару предметов. – Кстати, на себе они носят вот такие штуки. Вы, вероятно, захотите взглянуть.

Ид-Ван схватился за загадочные предметы, как только исследователь покинул помещение. Это была пара небольших заплечных котомок из выделанных шкур животных: старательно сработанные, замечательно отполированные и с ладно пригнанными ремешками.