Даже сам чернобородый не устоял и начал угрюмо прикладывать руку к шапке. Вероятно, не столько из-за величавых манер Алена, сколько из уважения к точной и молниеносной проверке бухгалтерских книг корабля, которую проводил герольд, — до нелепости сложных книг с десятками и десятками копий счетов для такой простой, казалось бы, операции — скупить камни по дешевке на Веге и зафрахтовать корабль в надежде дорого продать их на Лире. Запутанные книги, перекрещивающиеся счета отражали истинное положение вещей, но при этом ревизор очень легко мог бы впасть в ошибку и прийти к выводу, что расходы были много выше, чем на самом деле. Однако Ален в эту ловушку не попался.
На пятый день полёта чиф Элвон почтительно, но настойчиво постучал в дверь каморки Алена.
— Герольд, — сказал он просительно, — ты не поднялся бы на мостик?
Сердце Алена екнуло, но он сказал важно:
— Мои медитации не могут быть прерваны. Я поднимусь к вам на мостик через десять минут — И десять минут он старательно полировал потемневшее звено в массивной золотой цепи, скреплявшей его корабельный плащ, в чем и заключалась «медитация». Затем он облекся в плащ — тон чифа указывал на дело, требующее полной парадной формы.
Торговец был багровым от бешенства. Чиф Элвон с несчастным видом листал свой журнал. Астронавигатор Хафнер набирал на компьютере траектории полета и тут же их убирал. С одного взгляда Ален понял, что все они — скоростные траектории стремительного ухода от погони.
— Герольд, — сказал торговец угрюмо, — мы задели чью-то систему обнаружения. — Он ткнул большим пальцем в сторону мигающей красной лампочки.
— Думаю, нас скоро возьмут на абордаж. Ты готов заработать свои двадцать пять процентов выручки?
Ален пропустил эту грубость мимо ушей.
— У вас имеется цветное видение, негоциант? — спросил он.
— Имеется.
— Тогда я готов сделать для своего клиента то, что в моих силах.
Он сел в кресло, установил связь и покосился на пока еще темный экран. Отразившееся там лицо его подбодрило, хотя он и пожалел, что забыл расчесать бородку.
Вспыхнула еще одна лампочка, и Хафнер, покинув компьютер, наклонился над детекторной панелью.
— Большой, мощный и приближается, — сказал он напряженно: — Сейчас сканирует нас, устанавливая направление. Тратит большое количество энергии…
Заговорил динамик переговорного устройства «корабль-корабль».
— Кто вы? — Вопрос был задан на веганском языке. — Мы таможенный крейсер Владения Эйолфа. Кто вы?
— Поставь команду к прыскадкам, — шепнул торговец чифу.
Элвон взглянул на Алена, который покачал головой.
— Извините, сэр, — сказал старший механик виновато, — но герольд…
— Мы грузовой корабль «Песнь звезд» веганской при писки, — сказал Ален в микрофон под гневный хрип торговца; — С грузом веганских драгоценных камней для Лиры.
— Они нас зачалили, — с отчаянием сказал астронавигатор, глядя на свои приборы. Экран видео «корабль—корабль» засветился; на нем возникло надменное лицо с тяжелым подбородком, увенчанное потрепанной флотской фуражкой,
— Ах на Лиру? У нас есть свои планы насчет Лиры. Немедленно ложитесь в дрейф… — скомандовал офицер с экрана, но тут он заметил Алена. — Прошу прощения, герольд, — сказал он иронично. — Герольд, будь так добр, попроси шкипера лечь в дрейф и приготовиться к досмотру. Мы желаем определить размер пошлин и взыскать их. Вам разумеется, известно, что ваш корабль находится в пространстве Владения.
Произношение офицера разило Альголем IV. Ален перешел на этот малоизвестный язык, чтобы сказать:
— Нам это не было известно. А вам известно о существовании торгового договора между Веганской системой и Владением, который устанавливает, что груз в веганских трюмах облагается пошлиной, только если предназначен для портов Владения?
— Ты говоришь на алгояьском, а? Да, вас, герольдов, хвалят не зря, но не рассчитывай вывернуться с помощью лжи. Мы произведем досмотр вашего корабля, как я сказал, сделаем оценку и взыщем пошлину. Да, мне известен договор, про который ты упомянул. Если, к сожалению, произошла какая-то ошибка, вы, разумеется, в полном праве потребовать от Владения компенсации. А теперь ложитесь в дрейф.
— Я не намерен лгать. И говорю святую правду: мы будем: сражаться до последнего человека при любой вашей попытке подняться к нам на борт и ограбить нас.
Мысль Адена бешено металась по каталогу народных обычаев всех планет, которые он заучил согласно Уставу. Алголь IV — культ предков, почитание матери, поединки на ножах, церемониальное приветствие: «Да никогда ты не сразишь слабейшего врага», фольклорный герой Гаарек ложно обвинен в убийстве калеки и изгнанный, но это была вражеская интрига…
Читать дальше