Владимир Михановский - За шаг до пропасти

Растерянная Анга включила экстренную биосвязь и вызвала манипулятор, который увез Леона в медотсек.

Подготовка к дальнему космическому полету, это знал каждый эл, даже только что вылупившийся из кокона, дело сложное и долгое.

Общие указания по подготовке делал коллективный мозг, к которому время от времени подключались элы. Он снова и снова придирчиво рассматривал картины, родившиеся в мозгу пришельца, которые удалось уловить Ган-гару.

– Я сегодня провел последний сеанс биосвязи с пришельцем, – сказал однажды коллективному мозгу Гангар.

– Корабль пришельцев сумел набрать приличную скорость, хотя он и не пользуется перепадами силовых полей…Они слишком удалились. Для связи я послал самый мощный импульс, который только возможен.

– А он не убьет пришельца? – поинтересовался общий мозг.

– Теперь это не имеет значения, – просигналил Гангар. – Пришелец нам больше не понадобится.

…На экране появилась картина планеты с птичьего полета. Зеленая кипень безбрежного лесного массива то приближалась, показываемая крупным планом, то снова отдалялась так, что сверху еле можно было разобрать вздутые голубые вены рек, пересекающих тайгу.

– Вероятно, снято с борта летательного аппарата, – прокомментировал Гангар для остальных. – Но аппарат плохой, никуда не годится. Видите, как он кувыркается. Словно эл, который впервые окунулся в силовое поле. Удивительная планета, – продолжал Гангар. – Какая мощная атмосфера – это видно по облакам, какая богатая и разнообразная растительность! Она во много раз краше той, которая была когда-то на Тусклой планете.

Гангар включает увеличение.

Перед коллективным мозгом через весь экран тянется кряжистый ствол векового кедрача, увенчанный пышной кроной. Неужели весь этот зеленый массив, который проплыл перед элами, состоит из таких невообразимо огромных растений?! Какова же должна быть почва Земли?

«Тайга», – отдается в мозгу каждого эла слово, прочитанное в мыслях Леона и преобразованное в радиосигналы. Видимо, так называют аборигены растительную массу своей планеты.

…Берег огромного потока, чем-то напоминающего ручей на Тусклой планете. Только этот поток в тысячи раз шире и глубже. С одного берега еле виден другой.

Серебристая текучая жидкость знакома элам – это вода. То самое вещество, которое некогда применил Гангарон для своих знаменитых опытов по разрушению горных пород. Но могут ли догадываться об этих свойствах воды примитивные аборигены?

Крутой склон сбегает к воде. Близ прибрежной полосы – несколько одинаковых сооружений. Они просты по виду, стенки их колеблются под порывами ветра.

…Палаточный городок геологов. Брезентовые палатки, отяжелевшие от короткого и бурного ночного дождя. Набухший полог, который хлопает на ветру, словно крыло подбитой птицы.

Рассвет. Первый лучи брызжут из-за горизонта – стрелы выпущены из тетивы.

– У них светило не изумрудное, а алое, – отмечает в своей бездонной памяти коллективный мозг. В полете и по прибытии на Землю все может пригодиться – в таких вещах не бывает мелочей.

Полог одной из палаток внезапно распахивается. Из образовавшегося отверстия показывается один двуногий, за ним другой, третий… Они похожи на пришельцев, которых элы наблюдали на астероиде, но оболочка у них совсем другая. Видимо, они умеют сменять ее.

Радостно гогоча, аборигены собираются на росистой лужайке и начинают делать нелепые движения, размахивая передними и нижними конечностями.

Дешифратор тщетно старается переложить на радиосигналы звуки, которые издают существа.

– Звуки, которыми они обмениваются, лишены всякого смысла, – с презрением говорит Гангар, глянув на табло дешифратора.

– Еще одно доказательство того, что цивилизация на Земле если и есть, то находится в зачаточном состоянии, – делает очередной вывод коллективный мозг.

После короткой, но энергичной зарядки геологи по косогору гурьбой бегут к реке. Вздымая тучи брызг, они с криками бросаются в ледяную воду. Кто-то сильными саженками плывет на середину реки, кто-то плещется у берега, не рискуя вступать в единоборство с сильным течением.

В медотсеке Леона удалось привести в сознание. Не открывая глаз, он промычал от несусветной боли. Два бешено вращающихся сверла ввинчивались в виски.

Вокруг Леона хлопотали озабоченные медики в белых халатах.

– Что с ним? – тихонько спросила Анга у спешащего мимо врача.