Михаил Белозеров - Железные паруса

И спросил:

— Что это такое?

— Как что? — удивились оба. — Город, в котором мы привыкли жить и в котором прячемся от протосов.

Он не успел спросить, кто такие протосы — за распахнутыми настежь воротами на него напал какой-то псих из «аршинов»:

— Я всю жизнь мечтал познакомиться с вами! — И чуть не оторвал ему руку.

— Перестаньте трясти меня, — сварливо попросил Он, невольно задирая голову, чтобы разглядеть его лучше.

У этого «аршина» была борода с медным отливом и большая родинка на носу.

— Он пришедший из Зоны! — гордо заявила Молли, ничуть не тушуясь.

— Мы выберем вас в парламент! — кричал «аршин», тряся обезьяньей бородой и почему-то оглядываясь на туннель. Навстречу к ним, как на ходулях, шагнул еще один «аршин» — тот единственный, которого Он выделял по ярко выраженным чертам Воли Жириновича.

— Направо наши, налево — ненаши! — заявил он, обнимая его с повадками лучшего друга и представляя собутыльникам. — Наш братский союз, — предлагает поддержку и сотрудничество. — Помолчал и многозначительно добавил. — Во всех областях…

Собутыльники засмеялись весело и доброжелательно.

— Ваше появление знак… провидение… воля… — он захлебывался собственными мыслями, — нам нужны личности! Хочешь альдабе в обмен на тайну?

— А что такое альдабе? — спросил Он.

— Ты еще спрашиваешь! — возмутился потомок Воли Жириновича. — Нет, ты не должен спрашивать! Ты должен говорить: "Давай! Давай! Давай!"

— Соглашайся… соглашайся… — зашептали собутыльники на ухо.

— Хорошо, — согласился Он, — я подумаю.

— Ты понимаешь, охладил ноги — заболело горло. Скажи, что там за «зонтиком»?

Их стали водить из бара в бар. В одном конферансье из «аршинов», Мирон по кличке Змеиные бока, произнес:

— Мы, дайки, живем долго, потому что знаем, как надо правильно питаться.

Это была злая шутка, потому что им приходилось охлаждаться жидким кислородом, но ему шумно аплодировали. Может быть, они надеялись таким образом хоть на мгновение забыть о собственной никчемности на планете Земля.

— Владея альдабой, ты станешь бессмертным, — объяснил потомок Воли Жириновича. В отличие от Трика он почти не пьянел. — В жизни у тебя не будет проблем, потому что ты будешь вечным, понял? Ну, говори!

После третьей рюмки конского напитка Он уже не чувствовал его странного вкуса. Трик тайком отхлебывал из собственной бутылки, явно пренебрегая колониальным алкоголем.

— А с альдабой мы дойдем до западного океана! — вещал после каждой рюмки потомок Воли Жириновича.

Сквозь решетку под ногами было видно, как река волнуется и бьется в гранитные берега.

— И тогда…

Но что должно было произойти «тогда», никто так и не узнал. Его вообще уже никто не слушал. К тому же его внимание все время отвлекали навязчивые суперманиалки разных типов: от южных красавиц до длинноногих скандинавок.

Потом, на другом берегу, они потеряли друг друга. Потом снова нашли. С кем-то спорили, и Трика дважды били, когда он вспоминал свою мать. С ним уже никто не разговаривал на эту тему, потому что он становился агрессивным. Потом он стал твердить, что ему обязательно надо совершить подвиг. Подпрыгнул и ударил Волю Жириновича, который в этот момент излагал очередной проект оппозиции, как запрячь протосов, а вересов перевести в разряд друзей, но достал только до носа. Его снова побили, но теперь исключительно «аршины», умеющие, оказывается, прекрасно махать ногами. Потом все мирились. Потом Он защищал Молли от чьих-то притязаний. Потом его тошнило в каком-то темном штреке, где между камнями блестела вода. Миллионы сабель звенели у него в голове. Рядом бродил преданный Африканец. Кто-то изливал душу, сетуя на одиночество, но ему было не до сочувствия. Потом «она» терла ему уши, чтобы Он быстрее пришел в себя. Наконец плечом к плечу они пошли к псевдо-дяде, не замечая, что Трик остался позади, мирно прикорнув на куче мусора. Его шуба мягко флуоресцировала в темноте.

Посредине свалки к ним на голову свалились не то чтобы «зеленые», а какие-то буро-кожистые. Африканец рычал. Он попытался стащить с плеча карабин, но не нашел его. Паукообразные существа, как урнинги, с обезьяньей ловкостью обнюхали их с ног до головы. У них не было сил сопротивляться.

— Он здоров! — крикнула «она». — Слышите! Здоров!

Странные существа на паучьих ножках на мгновение спрятались в темноте. Должно быть, они совещались.

— Чертовы старьевщики! — ругалась «она». — Нашли время!..