Татьяна Апраксина - Предсказанная

Одуряющий запах цветов. Знакомых Вадим здесь не увидел. Для него цветы всегда были тем, что продавали на лотках. Розы, нарциссы, гвоздики, астры. Здесь же плотным ковром лежали совсем иные. Лесные? Луговые? Тонкие лепестки молчали. Вадим присел на корточки, поднял один, понюхал. Запах был знаком — он узнал жасмин. Только крупные плотные соцветия были желтоватыми. Вадим прекрасно знал, почему тянет время. Нужно было что-то решать. Но — не хотелось.

Анна вроде бы перестала сердиться. По крайней мере, улыбнулась и подмигнула Вадиму. Он тоже подмигнул. В душе качались беспокойные весы. На одной чаше лежала целая куча доводов — от прямой угрозы жизни до желания наконец-то оказаться с девушкой так близко, как возможно. На другой — упрямство и то, что он называл «врожденной порядочностью». Проще всего было положиться на выбор Анны. Но Вадим медлил с вопросом. Каждое мгновение наедине склоняло чашу весов в сторону осуществления проклятого ритуала. К общей пользе и взаимному удовольствию. Не стоило пить, понял Вадим. Что-то с темным сладким вином было не так. Мир делался простым и ясным: хочешь — делай. Не думай. Перестань, наконец, колебаться и сомневаться. Всем будет лучше…

В этом «всем» был отчетливый привкус «и мне в первую очередь».

— Мы ведь сами этого хотели, правда? — спросил он Анну, опуская руки ей на плечи. — Помнишь, в машине?

Она молча кивнула, подняла раскрасневшееся лицо. Потом, словно кивка было недостаточно, добавила:

— Да. Сами… хотели.

Может быть, стоило задуматься над формулировкой. Переспросить. Прислушаться к девушке. Но — куда отступать? К плотно закрытой каменной двери? Один из мужчин-воинов намекнул Вадиму, что рассвет для них наступит только после совершения обряда. И — не хотелось же останавливаться. Близкие губы, уже знакомые и такие нужные. Руки, плавно скользящие по спине. Милосердный полумрак, не позволяющий различать выражение глаз.

Вадим расстегнул куртку, сбросил ее за спину. Усмехнулся симметричному движению Анны, притянул ее к себе. Сумасшедшее чувство — не два тела, одно. Она — как продолжение. Начало и завершение, путь и цель, дерево и огонь. Кто только выдумал, что мужчина и женщина — вечные противоположности? Нет, только единство — и никакой борьбы. Общий запах. Одна — на двоих — страсть.

Очень быстро вся одежда оказалась на полу, а оба — на ложе. Вадим забыл все, что знал до сих пор о любви. Не нужно было ни памяти, ни навыков. Каждый знал другого так, как не знают и супруги после многих лет совместной жизни. Два тела нашли друг друга. Никто не торопился — некуда было спешить, теплое летнее море качало их на волнах.

— Мне не будет больно? — спросила вдруг Анна, закрывая глаза. Даже в полумраке Вадим заметил — она покраснела до ушей. Он вздрогнул, замер.

— Ты еще не…

— В том-то и весь смысл, — тихим шепотом ответила девушка. — Ну, не тяни…

Не время и не место было для дурацких вопросов типа «как же ты ухитрилась до сих пор остаться девушкой?». Нельзя было останавливаться. Но Вадима вдруг пронзило болезненное ощущение неправильности происходящего. Только на мгновение — дальше Анна вцепилась ему ногтями в плечи, и сомнения были забыты. Она хотела его — пусть боялась, но просила сама, всем телом.

Он старался быть осторожным, но скоро в этом отпала необходимость. После первых движений, прикушенной губы и скованности Анна выгнулась ему навстречу, тесно прижала к себе. Полное слияние, отсутствие запретов и пределов. Движение друг к другу, до той близости, когда кажется — объединяются кожа и сосуды, одно на двоих сердце бьется в груди.

Вадим чувствовал ее так же ясно, как себя. Неловкость, смелость, пронзительный внутренний покой и свет, заливающий разум. Только тень боли, предвкушение наслаждения. Через пару минут он не мог сказать — где чьи чувства. Какое там — он не мог сказать, где кончается его тело и начинается тело Анны. Они были одним целым. Только так и стоило жить — вместе.

А потом пришла вечность и заглянула в глаза — мир распался на миллион радужных осколков.

— Это всегда бывает… так? — спросила Анна, когда они вернулись в реальность. Вадим очнулся чуть раньше и успел полюбоваться ее лицом — прозрачно-безмятежным, мягким.

— Нет, — честно ответил он. — Если говорить правду, со мной такое в первый раз…

— А уж со мной-то, — усмехнулась Анна. Потом помолчала, и добавила:

— Не хочется выходить…

— Придется рано или поздно…

— Знаю. Но — не хочется. Обними меня?