— Я справлюсь! — бросила Флор спутнице. Тигр убил кого-то из ее детей.
Насекомое уже спешило к замершим на месте женщинам, быстро перебирая лапами по ветви. Перегнувшись, Флор схватила его за пучок волос, заставляя попятиться. Быстро подняла меч и, опустив мощным ударом, рассекла узкую хитиновую талию.
Крылатый тигр распался на две части. Женщины побежали дальше.
Ветка под ними не становилась уже; она устремлялась вперед и вперед, пока не врастала в другой ствол. Дерево, уже очень старое, было самым долгоживущим организмом, способным существовать в этом маленьком мире, и у него было несметное множество стволов. Очень давно — два миллиарда лет назад — деревьев было много, и они делились на самые разные виды — в зависимости от почвы, климата и других условий. Когда же температура на планете начала подниматься, деревья, разрастаясь, вступили в битву друг с другом. На этом континенте смоковница, преуспевшая в душном климате благодаря сложной системе самокоренящихся ветвей, постепенно добилась превосходства над прочими видами. Под их постоянным давлением она крепла, развивалась, адаптируясь к новым условиям. Каждая смоковница отбрасывала побеги все дальше и дальше, порой делая петли и возвращаясь назад за поддержкой и защитой. Каждое новое дерево поднималось выше и забиралось дальше прежних; они защищали родительское древо по мере взросления потомства, развивали ствол за стволом, вытягивали ветку за веткой, пока наконец не научились вращивать себя в соседнюю смоковницу, создавая чащу, с которой уже не могло соперничать ни одно другое дерево. Так крепость их сплетения осталась непревзойденной, так установилось их бессмертие.
На континенте, где жили люди, теперь росло одно-единственное дерево, смоковница. Оно стало править лесом, а затем превратилось в сам этот лес. Оно покорило пустыни, и горы, и болота. Оно заполонило весь континент своими строительными мостками. Лишь перед самыми широкими реками и у границ моря, где его атаковали смертельно опасные водоросли, дерево отступало.
И у грани, отделявшей день от ночи, где все живое погибало, где царил вечный мрак, — там дерево тоже остановилось.
Теперь женщины взбирались очень медленно, опасаясь нападения и других тигров, которые могли прятаться поблизости. Повсюду играли всплески цвета — цвели растения, обосновавшиеся прямо на дереве, свисавшие с длинных стеблей или свободно парящие. Цвели лианы и грибы. Сквозь плотное кружево зелени сновали дамблеры. По мере подъема воздух становился все свежее, а цвет — все неистовей: лазурь и пурпур, желтизна и фиолет — чудесно окрашенные ловушки и западни, созданные природой.
Мокрогуб окрасил ствол багряными струйками смолы. Несколько иглоклыков, доказав всю немощь растительного разума, подкрались к самым крупным каплям, сделали по выпаду и погибли. Лили-Йо и Флор прошли по другой, чистой стороне ствола.
Встретив побеги саблелиста, они также отступили, чтобы взобраться в другом месте.
Множество фантастических растительных форм обитало здесь; одни походили на птиц, другие — на бабочек. То и дело к ним протягивались плети и лапы, спеша оборвать их полет.
— Смотри! — шепнула Флор. Она указывала куда-то прямо над головой.
В этом месте кора дерева имела едва заметный изъян, причем одна из створок проема тихонько шевелилась. Вытянув руку с зажатой в ней палкой, Флор приподнялась, чтобы коснуться прорези концом орудия. Затем сунула палку прямо в дыру.
Кора с одной стороны разреза широко распахнулась, открывая жуткую бледную пасть. Здесь въелась в дерево и спряталась в образовавшемся дупле здоровая живоустрица. Быстрым движением Флор впихнула конец своей палки в западню. Челюсти привычно захлопнулись, и, поддерживаемая Лили-Йо, Флор надавила на них всем своим весом. Захваченная врасплох живоустрица пробкой вылетела из дупла.
Открыв от неожиданности пасть, она описала в воздухе широкую дугу. Пролетавший мимо лучекрыл подхватил ее без всякого труда.
Лили-Йо и Флор продолжали восхождение.
Верхушки сами по себе были странным миром, растительным царством во всей его экзотической красе.
Если смоковница правила лесом, даже была этим лесом, то Верхушками заправляли ползуны. Именно они сформировали ставший обыденным пейзаж Верхушек. Им принадлежали гигантские паутины, протянутые буквально повсюду, им принадлежали гнезда, выстроенные на вершинах дерева.
Читать дальше