Джеймс Ганн - Мир-крепость

Я знал, что наступит день и крепость падет. Придет день, когда серые стены рухнут, когда солнце дойдет до самых темных подземелий. И я постараюсь сделать все возможное, чтобы приблизить этот день.

— Уилл… — позвала Лаури.

Я вздрогнул и обернулся. Она стояла посреди комнаты, держала камень в вытянутой руке и смотрела на меня. Я закрыл ставень.

— Положи его на пульт.

Девушка осторожно положила. Камень лежал, невинный, прозрачный; мы взглянули на него, а затем посмотрели друг другу в глаза.

«Я люблю тебя, Лаури», — подумал я, но мысль эта была насыщена горечью и сомнением.

Девушка покраснела и отвела взгляд.

— Ты знаешь, о чем я думал. Ты ведь можешь читать мысли.

— Иногда. Если разум человека открыт.

— Как мой сейчас?

— Да.

— Попробуй сделать то же с камнем. Попроси, чтобы он заговорил с тобой.

Она вгляделась в камень, нахмурилась, потом вздохнула и загадочно посмотрела на меня.

— Что ты слышала?

— Ничего. Может, какой-то далекий шум, вроде жужжания пчелиного роя. Что это такое, Уилл?

Я глубоко вздохнул — еще одна надежда не сбылась.

— Надень наушники и попробуй еще раз.

Она надела их, нажала кнопку, взглянула на камень, а затем посмотрела на меня. Глаза ее были широко распахнуты, и я понял, что она приняла решение.

— О, Уилл… — прошептала она. — Как это печально! Как удивительно и печально.

— А самое грустное, что их дети еще не появились на свет.

— Может, это произойдет скоро? Я умею читать мысли, а ты…

Я покачал головой.

— Умеешь, — настаивала девушка. — Один или два раза, — она покраснела, — я чувствовала, как твои мысли касаются моих. И ты всегда знаешь, когда человек говорит правду, а когда лжет. Поэтому я и не пыталась обмануть тебя. Ты безошибочно определяешь чувства, если они достаточно сильны. Может, это даже помогает тебе определить, кто где находится.

— Да, — сказал я, вспомнив схватку с Сабатини. — Но я думал, что это все умеют.

Лаури покачала головой.

— Я бывала во многих местах и видела разных людей, но никто не обладал твоими способностями.

Она помолчала, первый восторг прошел.

— Но из этого ничего не следует, правда? Он нам не поможет. — Она указала на камень.

— Не прямо. Скажи, ты знала, кто я, когда увидела меня впервые?

— Нет, — ответила она. Это была правда, и я обрадовался.

— А потом ты узнала и вытащила меня от Сабатини при помощи вот этого устройства.

Лаури кивнула.

— Понимаешь, мы искали Фриду, но когда нашли, было уже поздно. Зато там оказался ты, и мы узнали, кто ты такой. Тебя нужно было забрать оттуда, и я вызвалась добровольно.

— Фрида работала для вас?

— Да. Граждане думали, что Фрида их агент, но она работала для нас. Она должна была принести мне камень, но попала в ловушку и не добралась до меня.

— Значит, ты была связной, — сказал я.

Она кивнула.

— И потому пела свои песенки. Если кому-то нужно было передать информацию или получить сообщение, он ходил от бара к бару, пока не находил тебя.

— Да, — ответила Лаури, спокойно глядя на меня.

— Фалеску тоже работал на вас?

— Да. Он доставил бы тебя сюда, на корабль. Но Агенты Императора забрали его на допрос, а потом отпустили, так ничего не узнав. Ты, наверное, устал. Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

Узкими коридорами мы направились в кормовую часть корабля, встретив по пути несколько человек в серебристо-черных мундирах. Они уважительно кланялись Лаури. Наконец девушка остановилась перед дверью и отодвинула ее. Мы вошли в небольшую комнатку с койкой, стулом и умывальником.

— Здесь тесновато, — словно извиняясь, сказала Лаури.

— Да?

— Сабатини и вправду умер? Я слышала об этом и никак не могла себе представить.

— Да, умер, — со вздохом ответил я и рассказал, как это произошло.

Девушка задумалась.

— Страшный и несчастный человек, — сказала она потом. — Но зачем ты заманил его в склад? Ты не говорил, но я знаю, что ты не собирался мстить.

— Мне не хотелось лгать — я пошел к тебе домой, узнал, что ты исчезла, подумал, что он схватил тебя.

— О-о! — Она отвернулась к двери.

— Лаури?

— Что?

Я заколебался.

— Ты пришла ко мне в камеру только из-за камня?

— Нет.

— Лаури?

— Что?

— Извини за то, что я написал. Это было зря.

— Конечно.

— Ты простишь меня? — спросил я, подойдя к ней совсем близко.

Взглянув на меня, она улыбнулась.

— Я уже давно тебя простила.

— Лаури, — быстро сказал я, чтобы покончить наконец с этим вопросом, пока не передумал. — Почему ты это сделала? Почему вмешалась в это дело?