Дино Динаев - Контракт Султанова

— Откуда же им тут взяться, если ты уверял меня, что сюда никто не суется?

Не добившись вразумительного ответа, Алексей вышел. И сразу услышал голоса. В лесу звуки разносятся далеко, так что определить расстояние он затруднился.

— Там кто-то перекликается, — сказал он деду. — Пойду, дорогу спрошу.

— Не ходи, Христом богом прошу! — взмолился Егор. — В Пропащем лесу хороших людей не встретишь.

— Здесь встретишь только таких дураков как мы, — усмехнулся Сорокин. — Если боишься-сиди в машине. Один схожу.

Но дед, конечно же, увязался с ним. Идти было тяжело. Под слоем застаревшей павшей листвы была скрыта сплошная гниль, на которой словно на льду разъезжались ноги.

— Может быть, мы уже на зыбуны вышли по твоей милости, — пробормотал Сорокин.

— На зыби деревьев нет, — возразил Егор.

— Хрен редьки не слаще. Что зыбь, что Пропащий лес. Особенно, с таким горе проводником. И что это за запах такой мерзкий?

— Господи! Повязку скорее! — Егор повязал на нос и рот несвежий платок.

Сорокин последовал его примеру, а уже потом спросил.

— Ну и что это?

— Медовый запах, о котором я тебя предупреждал!

— Н-да? Больше похоже на метан. Откуда здесь он?

— Деревья плачут. У добрых деревьев и слеза добрая, легкая, но в Пропащем лесу таких нет. Тут вся природа сгубленная излучением. Поэтому даже запах ядовитый.

— Я хоть выживу? — в шутку спросил Алексей, но Егор посмотрел на него в полном серьезе.

Сорокин подумал, что ведь этого хоть и старого, но довольно кряжистого мужика он и не знает вовсе. К тому же тот якобы от страха заткнул за пояс топор. Может, он лесовик и есть. Алексей тронул цилиндр разрядника в кармане. При включении он давал кратковременный импульс в тысячу вольт. Лучше, чем ничего.

Машину-старый обшарпанный "москвич" — они нашли на поляне. Дверцы и багажник были распахнуты настежь, внутри и вокруг никого. Когда Сорокин хотел подойти, Егор схватил его за руку и горячо зашептал:

— Не подходи! Это брошенная машина! Тех, пропавших. Она уже тысячу лет здесь стоит. Проклятая она.

— Не похоже, что она тысячу лет здесь простояла, — возразил Сорокин, освобождая руку. — Двери открыты, а внутри мусора не видать. И стекла чистые.

Он подошел к машине и нажал на клаксон. Вскоре затрещали гнилые валежины, и на поляну вышло двое мужчин, одетые в плащи с капюшонами.

— Что балуешь? — спросил пожилой, правда, без особой враждебности. — Самое грибное место нашли, а ты нас отвлекаешь.

И именно в этот момент, ни секундой раньше, ни секундой позже Алексею стало плохо. Ноги сделались ватными, и лес вокруг поплыл. Сорокин без сил опустился на переднее сиденье автомобиля.

— Что с ним? — услышал он как сквозь пробки в ушах.

Грибники склонились над ним. Лица их плавали в мареве, все время деформируясь и касаясь Сорокина искаженными частями.

— Надышался, он не здешний, непривычный к нашему воздуху, — услышал он ответ Егора, на этот раз прозвучавший как из глубокого колодца. — А вы откуда сами будете?

— Мы из Саразани. Что с парнем то делать? Совсем с лица спал.

— Ничего не надо. Сам оклемается. Вы нам дорогу только укажите.

— Нет, такое дело нельзя пускать на самотек, — грибники переглянулись. — Его надо в больницу.

Егор еще что-то гундобил, но, не слушая возражений, их усадили в машину на заднее сидение. Рулил пожилой. Ехали довольно быстро. Машина немилосердно тряслась на ухабах. Сорокин прислонился виском к холодному стеклу, усердно отвлекая себя от мыслей, что неплохо было бы стошнить куда-нибудь. Его внимание активной жестикуляцией привлек Егор.

— Чего ты там руками машешь? — недовольно произнес Алексей едва ворочающимся языком.

Егор прошептал ему в самое ухо, при этом изрядно обогатив слюной ушную раковину:

— Грибники, а корзин у них нет.

Взгляд Сорокина уперся в лобовое стекло, вернее, висящий на нем знак техосмотра. Он был пятилетней давности.

— Остановите, мы выйдем, — попросили они с Егором в один голос.

— Мы еще не приехали, — возразил молодой "грибник", что сидел рядом с водителем.

— Мне уже лучше, — заявил Сорокин. — К тому же я не могу бросить свою машину.

— Никуда твоя машина не денется.

— Останови, тебе сказано! — завопил Егор и сделал попытку вцепиться в загривок водителя.

Тот злобно зыркнул на него и воткнул локоть деду в лицо. Тот только беззубым ртом чмокнул.

— Что вы делаете? — закричал Алексей, пытаясь остановить избиение.

— Заткнись, урод! Ты свое еще получишь! — молодой уронил спинку кресла ему на ноги, лишив возможности маневра, но Сорокин откинулся на заднее сиденье, и первыми ударами молодой его не достал.