Айзек Азимов - Установление и Империя

Индбура подняли, поднесли ко рту вина. Его губы зашевелились еще до того, как открылись

глаза, выговорив всего одно слово:

– Сдавайтесь!

Бейта почувствовала, что вот-вот заплачет – не от горя или унижения, а просто от безмерного

испуга и отчаяния. Эблинг Мис дернул ее за рукав.

– Пошли, барышня…

Ее резким движением вытащили из кресла.

– Мы сматываемся, – сказал Мис, – берите с собой вашего музыканта.

Толстые губы ученого побелели и дрожали.

– Маньифико, – слабо выговорила Бейта.

Клоун в ужасе сжался. Глаза его остекленели.

– Мул! – взвизгнул он. – Мул идет за мной!

При ее прикосновении он стал дико отбиваться. Торан наклонился и резко опустил кулак.

Маньифико грохнулся без сознания, и Торан потащил его как мешок с картошкой.

…На следующий день уродливые, почерневшие в боях корабли Мула посыпались на

посадочные площадки планеты Терминус. Возглавлявший атаку генерал промчался по опустевшему

главному проспекту города Терминуса на мобиле чужеземной конструкции, который мог двигаться, в

то время как вся столица была заполнена бесполезно стоявшими атомными машинами.

Извещение об оккупации прозвучало ровно через двадцать четыре часа после той минуты,

когда Селдон появился перед бывшими властителями Установления.

Из всех планет Установления только Независимые Купцы еще держались, и против них теперь

обратилась мощь Мула – завоевателя Установления.

19. Начало поиска

Одинокая планета Хэйвен – единственная планета единственного в этом районе Галактики

солнца, постепенно сползающего в межгалактический вакуум – была осаждена.

В строго военном смысле она несомненно была осаждена, поскольку любой участок

галактического пространства за пределами двадцати парсеков находился в зоне досягаемости

передовых баз Мула. Спустя четыре месяца после потрясающего падения Установления

коммуникации Хэйвена распались, точно паутина под лезвием бритвы. Корабли Хэйвена стянулись к

родному дому, и их единственной боевой базой остался сам Хэйвен.

А в других отношениях осада была еще теснее: ибо пелена беспомощности и обреченности

уже подступила…

Преодолев неуверенными шагами зигзагообразный боковой проход между столами,

покрытыми пластиком молочного цвета, Бейта почти вслепую нашла свое место. Она откинулась на

высокую спинку стула, механически ответив на едва услышанные ею приветствия, потерла обратной

стороной ладони усталые глаза и потянулась за меню.

У нее хватило времени отметить в своем сознании реакцию неистового отвращения на обилие

в меню различных блюд из грибковых культур, которые на Хэйвене почитались за большой деликатес

и которые на ее вкус жительницы Установления были почти несъедобными; затем она услышала

всхлипывания рядом с собой и подняла голову.

До сих пор она почти не обращала внимания на Джудди – простоватую, курносую,

безразличную блондинку, которая сидела в столовой наискосок от нее. А теперь Джудди плакала,

горестно закусив мокрый платок и сдавленно всхлипывая; ее личико распухло и покраснело.

Бесформенный костюм радиационной защиты сползал с ее плеч, а прозрачный лицевой щиток

опрокинулся в десерт, и там и остался.

Бейта присоединилась к трем девушкам, которые по очереди пытались использовать принятые

испокон веков, но так и не доказавшие свою эффективность средства: похлопывание по плечу,

поглаживание волос и неразборчивое воркованье.

– В чем дело? – прошептала она.

Одна из девушек повернулась к ней, пожимая плечами в сдержанном "не знаю". Затем, ощутив

неуместность этого жеста, она увлекла Бейту в сторону.

– У нее, видимо, был тяжелый день. И она беспокоится за своего мужа.

– Он в космическом патруле?

– Да.

Бейта дружелюбно протянула руку Джудди.

– Почему ты не идешь домой, Джудди?

Ее голос звучал ободряюще, по-деловому вторгшись в мягкую, вялую бессмыслицу утешений.

Джудди приподняла голову; в ее голосе чувствовалась обида.

– Я уже отсутствовала один раз на этой неделе…

– Значит, будешь отсутствовать еще раз. Если ты попытаешься остаться, то сама же знаешь,

что на следующей неделе пропустишь три дня – так что патриотичнее будет пойти сейчас домой.

Девочки, кто из вас работает в ее отделе? Тогда, может быть, вы позаботитесь о ее карточке? Но

лучше ты пойди сперва в ванную, Джудди, и верни персики и сливки на подходящее место. Давай!