Айзек Азимов - Установление и Империя

народный герой прошлого все запланировал заранее и позаботился о каждой частице их ублюдочной

жизни. Подобный образ мыслей имеет все особенности религии, а ты понимаешь, что это означает.

– Нисколько.

Необходимость давать пояснения никогда не вдохновляла Миса; не вдохновила и на этот раз.

Он заворчал, поглядел на длинную сигару, которую задумчиво перекатывал в пальцах, и сказал:

– Речь идет о фанатичной вере. Вера же не может быть поколеблена иначе, как сильным

шоком, а в этом случае неизбежен весьма резкий разрыв сознания. Легкие случаи – истерия,

болезненное чувство незащищенности. В более серьезных случаях – безумие и самоубийство.

Ранду покусывал ноготь.

– Другими словами, когда Селдон подвел нас, исчезли наши подпорки, а мы так привыкли к

ним, что наши мускулы атрофировались, и мы уже не можем без них стоять, – заключил он.

– Ты прав. Несколько неуклюжая метафора, но ты прав.

– А ты, Эблинг? Как насчет твоих собственных мускулов?

Психолог глубоко затянулся сигарой и выдохнул ленивую струю дыма.

– Заржавели, но не атрофировались. Моя профессия привела меня к независимому мышлению

– хотя бы в некоторой степени.

– И ты видишь выход?

– Нет, но он должен существовать. Может быть, Селдон в самом деле не принимал мер насчет

Мула. Может быть, он не гарантировал нашей победы. Но тогда он не гарантировал и поражения. Он

просто вышел из игры, и мы оказались предоставлены сами себе. Мула можно расколошматить.

– Как?

– Единственным способом, которым можно расколошматить кого угодно: силой против

слабости. Посуди сам, Ранду, Мул же не сверхчеловек. Если он в конце концов будет разбит, все в

этом убедятся сами. Он просто представляет собой неизвестность, быстро обрастающую легендами.

Думают, что он – мутант. Ну и что из того? Мутант означает "сверхчеловек" лишь для

невежественных представителей человечества. Ничего такого нет и в помине. По подсчетам знатоков,

каждый день в Галактике рождаются несколько миллионов мутантов. Из этих нескольких миллионов

все, кроме одного-двух процентов, могут быть распознаны лишь с помощью микроскопа и химии. А

из одного-двух процентов макромутантов, то есть тех, чьи мутации заметны невооруженному глазу

или невооруженному сознанию, все, кроме одного-двух процентов – уродцы, годящиеся для

увеселительных заведений, лабораторий и смерти. Из немногих макромутантов, отличающихся от

нормы в положительную сторону, почти все являются безобидными курьезами, необычными в каком-

то одном отношении и нормальными – а часто и ниже нормы – в большинстве других. Ты понял это,

Ранду?

– Понял. Но как насчет Мула?

– Предположив, что Мул – мутант, мы можем принять, что он обладает неким качеством – без

сомнения, ментальным – которое может быть использовано для завоевания миров. В других

отношениях он, несомненно, имеет недостатки, которые мы должны обнаружить. Он не был бы столь

скрытен, не избегал бы чужих взоров, если б эти недостатки не были столь заметны и фатальны. Если

только он на самом деле мутант.

– А есть ли альтернатива?

– Может и быть. Свидетельство о том, что Мул – мутант, исходит от капитана Хэна Притчера,

бывшего разведчика Установления. Он пришел к своим заключениям на основе смутных

воспоминаний каких-то людей, которые утверждали, что знали Мула – или кого-то, кто мог быть

Мулом – в младенчестве и детстве. Притчер руководствовался очень краткими обрывками, и

найденные им свидетельства легко могли быть подтасованы Мулом в своих личных целях, ибо

очевидно, что Мулу чрезвычайно помогла его репутация мутанта-сверхчеловека.

– Это интересно. Как давно ты до этого додумался?

– Я никогда об этом не думал. В том смысле, чтобы в это поверить. Это просто альтернатива,

которую следует рассмотреть. К примеру, Ранду, представим, что Мул открыл вид излучения,

способный подавлять умственную энергию – подобно тому, как он обладает излучением, которое

подавляет атомные реакции. Что тогда? Не здесь ли кроется объяснение того, что обрушилось на

Хэйвен – и что поразило Установление?

Ранду, казалось, был погружен в уныние. Он сказал:

– А что дали твои опыты над клоуном Мула?

И тут Эблинг Мис заколебался.

– Пока ничего. Перед коллапсом Установления я храбро говорил с мэром, в основном, чтобы

поддержать его мужество – а частично и свое собственное. Но, Ранду, будь мой математический