Айзек Азимов - Установление и Империя

Потом он снова уселся и вытянул ноги перед собой.

– Вы знаете, – сказал он непринужденно, – я так прикинул, что вы полагали, будто мне

следовало с гиканьем вскочить и расшвырять тут всех. Улучи я момент, я бы вцепился в вас прежде,

чем вы бы успели пошевелиться, и этот старый папаша, что сидит там и молчит себе, не очень-то смог

бы меня удержать.

– Но вы этого не сделали, – сообщил Риоз доверительно.

– Не сделал, – дружелюбно согласился Деверс. – Для начала скажем, что ваше убийство войны

бы не остановило, как я понимаю. Там, откуда вы явились, генералов хватает.

– Подмечено очень точно.

– А потом, секунды через две после того, как я бы до вас добрался, меня самого, вероятно,

сцапали бы и ухлопали быстро или, быть может, медленно, смотря как там у вас принято. Во всяком

случае, меня б убили, а это не входило в мои планы. Это просто невыгодно.

– Я же говорил, что вы человек здравомыслящий.

– Но вот чего мне бы хотелось, босс. Я бы предпочел, чтоб вы разъяснили мне: что вы имеете в

виду, говоря, будто я должен знать, зачем вы поперли на нас. Я не соображаю; а игру в отгадки

терпеть не могу.

– Да? А слышали вы когда-нибудь о Хари Селдоне?

– Нет. Я же сказал – я не люблю игру в отгадки.

Риоз искоса бросил взгляд на Дуцема Барра, который вежливо улыбнулся и опять принял

облик человека, погруженного в собственные грезы. Риоз произнес с гримасой на лице:

– Не играйте с нами в игры, Деверс. В вашем Установлении есть традиция, или басня, или

подлинная история – мне безразлично, что именно – о том, что в конце концов вы создадите Вторую

Империю. Я знаю весьма подробную версию психоисторической трепотни Хари Селдона и знаю ваши

конечные планы агрессии против Империи.

– Вон оно как! – Деверс задумчиво кивнул. – А кто вам рассказал все это?

– Разве это важно? – сказал Риоз с опасной вкрадчивостью. – Вы здесь не для того, чтобы

расспрашивать. Я желаю знать, что вам известно о Селдоновской Басне.

– Но если это басня…

– Не играйте словами, Деверс.

– И не собираюсь. Да я же прямо вам говорю – вы знаете столько же, сколько и я. Эта стряпня

выеденного яйца не стоит. У каждой планеты есть свои побасенки; они известны всем. Да, я слышал

болтовню в этом духе: Селдон, Вторая Империя и все такое. Этой ерундой вечером убаюкивают

детей. Юные оболтусы набиваются в гостиные с карманными проекторами и накачиваются боевиками

про Селдона. Но это совсем не для взрослых людей. Во всяком случае, не для смышленых взрослых, -

торговец покачал головой.

Глаза имперского генерала потемнели.

– Неужто в самом деле так? Вы зря лжете, дружище. Я был на планете Терминус. Я знаю ваше

Установление. Я смотрел ему в лицо.

– И вы расспрашиваете меня? Меня, когда я за десять лет не пробыл там и двух месяцев! Вы

зря теряете время. Но валяйте, воюйте, коли вас это так занимает.

И тут впервые заговорил Барр:

– Вы так уверены, что Установление победит?

Торговец обернулся. Он слегка покраснел, и на виске его белой полосой проступил старый

шрам.

– Ага, молчаливый партнер. Вы чего это? Разве я сказал что-нибудь подобное, док?

Риоз едва заметно кивнул Барру, и сивеннец тихим голосом продолжал:

– Ясно, что вас обеспокоила бы мысль о возможном поражении вашего мира в этой войне. Я-то

знаю. С моим миром так было однажды – и все еще продолжается.

Латан Деверс мял бороду, переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого, потом

коротко рассмеялся.

– Он что, всегда эдак выражается, босс? Послушайте, – он посерьезнел, – что такое поражение?

Я видел войны и видел поражения. Ну и пусть победители берут верх. Мне ни к чему беспокоиться.

Ни мне, ни парням вроде меня, – он насмешливо тряхнул головой и продолжал с видимой

доверительностью. – На каждой планете обычно правят пять или шесть жирных обалдуев. Они как

следует получат по шее, но меня это не очень-то касается. Это ясно. Народ? Обыкновенная шантрапа?

Ну да, кого-то убьют, а остальные какое-то время будут платить дополнительные налоги. Но все само

собой образуется, само собой затухнет. И опять будет прежняя ситуация, с другими пятью или

шестью обожравшимися типами.

Ноздри Дуцема Барра раздулись и жилы на правой руке напряглись; но он промолчал.

Глаза Латана Деверса следили за ним и ничего не упустили. Он сказал:

– Смотрите сами. Я всю жизнь болтаюсь в космосе ради моих вещичек ценой в полтинник и за