Айзек Азимов: Второе Установление

Ученик кивнул.

– Я понимаю. Теперь же ход истории будет двигаться без всяких отклонений по курсу,

предначертанному Планом.

– Если только, – отметил Первый Спикер, – в будущем не произойдут новые непредвиденные

инциденты.

– А как раз для их предотвращения, – сказал Ученик, – мы по-прежнему существуем. Однако…

Однако… Меня беспокоит одна особенность нынешнего положения дел, Спикер. У Первого

Установления остался Ментальный Помехоизлучатель – мощное оружие против нас. По крайней мере

в этом смысле положение изменилось по сравнению с тем, что было прежде.

– Верно подмечено. Но против кого теперь его использовать? Он стал бесплодным

устройством – и точно так же, при отсутствии постоянно подстегивавшей их угрозы с нашей стороны,

бесплодной наукой станет энцефалографический анализ. Другие области знаний снова начнут давать

более важные и непосредственные результаты. Так что первое поколение исследователей мозга на

Первом Установлении будет и последним, и лет через сто Ментальный Помехоизлучатель сделается

полузабытым реликтом прошлого.

– Что ж… – Ученик что-то подсчитывал в уме. – Полагаю, вы правы.

– Но ради вашей же собственной будущности в Совете, молодой человек, я прежде всего хочу,

чтобы вы уяснили себе то внимание, которое было проявлено к многочисленным мельчайшим

переплетениям, вкравшимся в наш план десятилетних действий просто из-за того, что мы имели дело

с отдельными личностями. К примеру, Антор должен был возбудить подозрения против себя именно

таким образом, чтобы они созрели в должное время… но это было сравнительно просто. Необходимо

было также направлять события на Терминусе таким образом, чтобы никто из его обитателей раньше

времени не сообразил, что Терминус сам может оказаться центром разыскиваемой ими цели. Этот

факт должен был быть сообщен только юной девочке, Аркадии, опекаемой лишь своим отцом. Затем

ее следовало услать на Трантор – чтобы быть уверенными, что она не сможет связаться с отцом до

наступления нужного момента. Эти двое являлись как бы полюсами гиператомного мотора: один не

мог работать без другого. И выключатель был замкнут, связь установлена – точно в нужный момент!

Я позаботился об этом! И последнюю битву необходимо было провести должным образом. Флот

Установления буквально лопался от самоуверенности, а флот Калгана был готов к бегству. Я

позаботился и об этом!

Ученик обратился к Первому Спикеру:

– Мне кажется, Спикер, что вы… я хочу сказать, мы все… мы рассчитывали, будто доктор

Дарелл не заподозрит, что Аркадия являлась нашим орудием. Но в соответствии с моим анализом

получается, что с вероятностью около тридцати процентов он мог это заподозрить. Что бы произошло

тогда?

– Мы учли данную возможность. Вам ведь говорили о Плато Вмешательства. Что это такое?

Уж конечно – не свидетельство внесения эмоциональных предубеждений. Это можно сделать так, что

самый отточенный энцефалографический анализ ничего не обнаружит. Следствие теоремы Лефферта,

как вам известно. Заметно на самом деле лишь удаление прежнего эмоционального настроя. Оно-то

как раз обязано быть заметным. И, конечно, Антор позаботился, чтобы Дареллу стало известно про

Плато Вмешательства все… Однако… Когда именно личность можно взять под контроль так, чтобы

это осталось совершенно незаметным? Когда нет первичного эмоционального настроя, подлежащего

удалению. Другими словами, когда личность – это новорожденный младенец, с чистой грифельной

доской вместо сознания. Пятнадцать лет назад Аркадия Дарелл была на Транторе именно таким

младенцем. Тогда в замысел плана была вписана первая строка. Она никогда не узнает, что

находилась под контролем, да это и к лучшему, ибо ее контроль предусматривал формирование рано

созревшей и проницательной личности.

Первый Спикер коротко усмехнулся.

– В сущности, самое удивительное во всей этой истории – какая-то скрытая насмешка судьбы.

Четыреста лет столько людей было ослеплено словами Селдона о "другом конце Галактики". Они

подходили к этой проблеме со своим особым, физическим ходом мыслей, измеряя другой конец

транспортирами и линейками, и либо натыкались в конце концов на точку периферии, лежащую в ста

восьмидесяти градусах по краю Галактики, либо возвращались к началу.

Величайшая опасность для нас, однако, крылась в том, что в самом деле существовало