Айзек Азимов: Второе Установление

мозга?

Она яростно затрясла головой.

– Нет, нет! Я боюсь.

– Меня, Аркадия? Бояться нечего. Но мы должны узнать правду. Ведь ты же это понимаешь,

не так ли?

После этого Аркадия прервала отца только раз. Перед тем, как щелкнул последний тумблер,

она вцепилась в его руку.

– Что если я окажусь иной, папа? Что ты будешь делать?

– Я ничего не буду делать, Аркадия. Если ты изменилась, мы уедем. Мы вернемся с тобой на

Трантор и… ничто в Галактике больше не будет нас касаться.

Никогда прежде анализ не доставлял Дареллу столько мучений и не тянулся так долго, как в

этот раз. Когда он кончил, Аркадия свернулась в комок, не осмеливаясь поднять голову. Потом она

услышала его смех, и этого было достаточно. Она вскочила и бросилась в распростертые объятия

отца.

Пока они тискали друг друга, Дарелл бормотал, как безумный:

– Дом находится под максимальными помехами, а волны твоего мозга нормальны. Мы

действительно поймали их в ловушку, Аркадия! Мы можем вернуться к жизни.

– Папа, – выдохнула она, – пусть теперь они награждают нас медалями.

– Откуда ты узнала, что я просил оставить нас в покое? – он отодвинул ее на расстояние

вытянутых рук и снова рассмеялся. – Неважно, ты ведь всегда все знаешь. Хорошо, ты получишь свою

медаль, на трибуне, с речами…

– И, папа!..

– Что?

– Можешь ты теперь говорить мне Аркади?

– Но… Ладно, Аркади!

Чувство одержанной великой победы медленно впитывалось в него, заполняя все его

существо. Установление, Первое Установление, а теперь – просто Установление, единственное

Установление – было абсолютным властелином Галактики. Между ним и Второй Империей – финалом

Селдоновского Плана – больше не стояло никаких преград.

Им остается только достичь цели…

Благодаря…

22. Ответ, который был истинным.

Ненайденная комната на ненайденной планете!

И человек, чей план сработал.

Первый Спикер взглянул на Ученика.

– Пятьдесят мужчин и женщин, – сказал он. – Пятьдесят мучеников! Им было известно, что это

означает смерть или вечное заключение, и их нельзя было даже ориентировать, чтобы они не

дрогнули – ведь такую ориентацию могли заметить. Но они не дрогнули. Они воплотили план в

жизнь, потому что любили более грандиозный План.

– Могло ли их число быть меньшим? – с сомнением спросил Ученик.

Первый Спикер медленно покачал головой.

– Это было нижним пределом. Меньшее число могло бы показаться неубедительным. В

сущности, абсолютно объективный подход потребовал бы семьдесят пять участников – чтобы

обезопаситься от ошибок. Неважно. Итак, вы изучили план действий, пятнадцать лет назад

разработанный Советом Спикеров?

– Да, Спикер.

– И сравнили его с действительным ходом дел?

– Да, Спикер.

Помедлив, Ученик добавил:

– Я совершенно потрясен, Спикер.

– Я знаю. Все изумляются. Знали бы вы, сколько человек трудились над этим, в течение

скольких месяцев – да что там, лет, чтобы навести полный глянец… тогда вы бы меньше изумлялись.

А теперь изложите мне суть происшедшего словами. Я хочу выяснить ваше понимание математики.

– Да, Спикер, – молодой человек собрался с мыслями. – Главная проблема состояла в том,

чтобы глубоко убедить людей Первого Установления, будто им удалось обнаружить и уничтожить

Второе Установление. Тем самым произошло бы возвращение к заранее намеченному, исходному

плану. Терминус во всех смыслах опять ничего не будет знать о нас и не будет опираться на нас в

своих расчетах. Мы снова скрыты и находимся в безопасности – ценой потери пятидесяти человек.

– А цель Калганской войны?

– Показать Установлению, что они в состоянии разбить физического врага – и тем самым

нейтрализовать ущерб, нанесенный Мулом их самооценке и уверенности в своих силах.

– Тут ваш анализ неполон. Припомните, население Терминуса относилось к нам явно

неоднозначно. Они ненавидели нас, завидуя нашему предполагаемому превосходству, но в то же

время невольно полагались на нашу защиту. Если бы мы были "уничтожены" в ходе Калганской

войны, это привело бы к панике по всему Установлению. Тогда у них не достало бы храбрости

противостоять Стеттину, если бы тот перешел к атаке – а он сделал бы это непременно. Только на

гребне победы "уничтожение" могло иметь место с минимальным объемом вредных последствий. А

год спустя ажиотаж мог бы уже угаснуть, что тоже не привело бы к успеху.