Александр Фед: Ариадна обрывает нить

Он не сразу понял, что именно так озадачило его в их взглядах. В очередной раз, заглядывая в чужие лица, Он спешно отводил взор, поражённый их безразличием, холодностью, пустотой. Возникало чувство, что все, окружающие его люди, смотрели мимо друг друга. В отдельные моменты охватывал страх, что его окружают не люди, а роботы, куклы или зомби.

Впрочем, внимательно присмотревшись, Он отметил для себя, что выражения лиц меняются. Вот, ему улыбнулся малыш, а старик на скамеечке кивнул головой и приподнял шляпу, в знак приветствия. Он впервые видел этого человека, но поспешил ответить на странное приветствие поклоном, обнаружив при этом, что сидящий отгородился от него, раскрыв газету.

Его охватило тоскливое, давящее, гнетущее чувство, словно весь мир был погружён в одиночество. Противоречивое, почти абсурдное чувство вносило в душу неуютность, беспорядок и ощущение нереальности окружающего мира. Неожиданно его осенила догадка, что Он наблюдает некое шоу, театрализованное представление или технический эксперимент, испытание техники будущего. Казалось, что каждый, из множества людей, заполнивших пространство сквера, был актёром и единственным зрителем, одновременно, в этом фантастическом кинотеатре панорамного кино.

Неожиданно, его внимание привлекло нечто странное, огромное, медленно, даже величественно, движущееся за облаками. Подняв голову к небу, Он обомлел от увиденного. Прямо надо ним проплывала гранитная громада красно-серого цвета. Размером с футбольное поле, по форме напоминающая гроб, только с зауженной средней частью, словно рукоять гигантской гантели с острыми гранями. Впрочем, стоило взглянуть на высоту этого чудовищного сооружения, как возникало чувство, что на сквер надвигается гранитная скала, неизвестно какими силами, поднятая за облака.

Бросив взгляд в разные стороны, он обнаружил множество других аналогичных и более мелких объектов, которые двигались с разными скоростями и во всех направлениях. Когда гуляющие по скверу жители окрестных улиц, словно выйдя из оцепенения, бросились искать убежище, над их головами показался дисковидный объект, вроде огромного детского волчка серого цвета, на полюсах которого были расположены две полусферы.

Совершая круговые проходы по периметру сквера, волчок начал плавно снижаться, а нижняя полусфера, медленно раскрываясь, превратила волчок в подобие гигантской морской раковины. Из её нижней части начали выпадать белоснежные градинки, гранулы или капсулы. Их было так много, что это походило на снегопад, так как гранулы медленно опускались, паря в вышине. Люди, заворожённые подобной красотой, застыли, наблюдая за разверзнутой пастью волчка. Создавалось впечатление, что их вновь зомбировали или они находятся под гипнозом.

Ракушка начала заметно снижаться, словно намереваясь, зачерпнуть мечущихся по скверу людей. Очнувшись от охватившего его оцепенения, он вовремя обнаружил, пролетающее рядом с ним, облачко, состоящее из выпущенных волчком гранул. Резко пригнувшись, Он смог увернуться от плотного образования, но одна из крошечных капсул всё же упала ему на рукав, не оставив на нём следа, как если бы она прошла сквозь пустоту – пустоту его тела. Ужас охватил его, и Он… Проснулся…

Грэм открыл глаза и едва не вскрикнул от увиденного. Над его головой вращался тот самый неопознанный объект, разбрасывающий гранулы и готовящийся к захвату землян.

– Господи, приснится же такое!?

Уайтхэм растёр ладонями глаза, чтобы окончательно избавиться от кошмарного видения из мира снов. Над его головой безмолвно и честно трудился вентилятор, пытающийся помочь развеять наваждение.

– Спасибо, дружище, проветрил мозги, уже полегчало.

Только сейчас, он обратил внимание, что находится в кресле, стоящем напротив телевизора. Это был холл верхнего, третьего этажа центрального корпуса, в котором они, всем экипажем, любили собираться после окончания рабочего дня, когда от зноя не было спасения даже в вечерние часы.

Окончательно отойдя ото сна, Грэм покинул уютное место, даровавшее ему неожиданный дневной сон, и направился к открытой двери, ведущей на террасу. Сладко зевая на ходу, он не заметил, как приблизился к краю террасы, почти уткнувшись в перила ограждения. Повернувшись, чтобы осмотреть, оставленные позади себя кресла и шезлонг, он обнаружил Шона Берка, который расположился в кресле-качалке. Это обстоятельство обрадовало историка тем, что он не будет одинок в своём желании побыть на свежем воздухе. Чтобы не вынуждать Берка придумывать повод для начала беседы, Грэм решил взвалить эту ношу на себя, прибегнув к безобидной шутке.