Марина Казанцева - Рушара

— Только новых несчастий нам недоставало! — воскликнул Заннат. Но, совещание пришлось перенести поближе к дереву.

— Что ты делал там? — попытались узнать у Джеда, каким образом он стал таким.

— Да ничего я не делал! — чуть не плакал он, сидя на дереве. — Свалился, потерял урзоя… Только не говорите Фариду! Потом проголодался, поел печёной картошки…

— Чего поел?! — так и подпрыгнул Заннат.

— У тантарусов такие клубни, — пояснил Фальконе, — от огня всё хорошо пропеклось. А другой еды не было. Я решил, что это картошка.

— Ты наелся плодов тантаруса?! — с нескрываемым ужасом спросил Заннат.

— Да… — ответил Джед, обводя всех взглядом и чувствуя неладное.

— И как давно? — с безнадежностью спросил Заннат.

— Вчера ещё. А сегодня опять ел.

— И всё ещё жив?! Не может быть! Плоды тантаруса — страшный яд. И в сыром и в вареном и в любом виде. Рушер их соком отравлял стрелы Ахаллора!

— А! И только-то! — махнул рукой Фальконе. — Я-то думал, в самом деле что!

Тут Вилли и вспомнил. Он-то полагал, что волшебник Альваар пошутил. А все оказалось правдой! Отравление ливорусом в заповеднике Пространственника сделало Джеда и в самом деле неуязвимым для яда!

— Послушайте! — странным голосом проговорил Моррис. — Джед наелся плодов тантаруса и стал проникающим. На свой манер, но проникающим.

— Но, больше никто не может есть этих плодов! — воскликнула Маргиана.

— А больше и не нужно, а то нам всем придётся сидеть на деревьях. — ответил Заннат. — Главное, что обнаружилась закономерность. Все три названных в пророчестве предмета — фтар, плод тантаруса и листья бразелара связаны с одним явлением. С подпространством! Вы видели из лодки Рушера, как листья бразеларов искривляли пространство. Откуда они тянут энергию? Воздух не выходил в космос из Зоны. Он исчезал на уровне крон бразеларов. Зона производит обмен. Закачивает в подпространство материю и выкачивает энергию. Откуда выбрасывает энергию белый фтар, когда переносит в подпространство материю? Не эти ли белые фтары кидает Рушер в топку своей Зоны?

— Так что же со мной делать? — беспомощно спросил Джед. — Поесть белых фтаров?

— С тобой всё в порядке, — задумчиво ответил Заннат, — ты у нас проникаешь сквозь камень, как сквозь масло. Значит, тоже вид проникновения?

— Я не понимаю, как всё это связано с Пространственником. — напомнил Вилли.

— Да что ж тут не понимать! — воскликнул Заннат. — Изнанка Бытия и есть подпространство! Твой древний додон застрял в подпространстве!

Некоторое время Вилли смотрел на Занната большими глазами, потом проронил:

— Я думал, ты чего умное скажешь. Это я и без тебя сообразил. Вопрос в другом: как его достать оттуда? Кто может задержаться в подпространстве хоть на миг? Посмотрите на Ааренса, он не развоплотился окончательно лишь потому, что присутствовал там наполовину.

— Да, я завис однажды. — нарушил молчание Ааренс. Его тон был таким странным, что все взоры обратились к нему.

— Некоторое время я пребывал там. Материя исчезает в подпространстве, это правда. Но, было нечто, о чем я до сих пор молчал. Я думал, что это порождено погибающим мозгом, нечто вроде слуховой галлюцинации. Я слышал голос. Кто-то звал. Но, слов я не понял и решил, что это ошибка. И хочу напомнить, как вы спасли меня. При помощи Силы.

Глаза всех обратились к белому ларцу, что по-прежнему держал в руках Заннат. Сила есть.

— Есть существенное различие. — проговорила Маргиана. — Ты был здесь. Пусть наполовину развоплощенный, но был.

Ситуация оставалась совершенно неясной, и все молча размышляли. Вошла с крайне испуганным видом Алисия.

— Снег пошёл. — пролепетала она.

На заметаемые снегом аметистовые пески пустыни Импарр выбралась русалка. Тяжелый ледяной прибой бил в берег, как таран. Свинцовые тучи роняли крупные, слипающиеся комья снега. Воздух потерял прозрачность. Но, ветер перестал нестись бешеными потоками — теперь он ровно и однообразно дул в одну сторону. Русалка замерзала.

Океан ещё был тёплым, поэтому поглощал снег и моментально растоплял его. Можно было бы отсидеться в глубине. Но, легкие требовали воздуха, и русалка выбралась на холодную землю и легла на песок.

Нимуё одолевали тоскливые мысли. Собственное уродство больше не пугало её. Она уже начала свыкаться со своим телом. Но, каков смысл подобного существования? Она ещё может приносить пользу, но она отверженная. Ей нет места ни среди людей, ни среди птиц, приматов, рыб. Практически можно жить вечно, постоянно перестраивая свое тело и всё больше превращаясь в рыбу или иное какое существо. Только, хочет ли она?