Марина Казанцева - Рушара

Впорхнул монк от сибианов и прощебетал:

— Рыцарь Серебро, тебя ищет фея.

На Зинтаресе похолодало. Все озерца расплескало ветром, ручьи не доносили воду до подножия холмов и длинные ледяные потёки обезобразили бока холмов. Трава завяла, деревья потеряли листья. Сибианы ушли в убежища — там было хотя бы тепло.

Русалка отказалась отправиться в лабораторию.

— Может, предложишь мне аквариум? — насмешливо спросила она.

Аргентору так странно было слушать её, но фея сама вызвала его. Раз фее что-то надо, значит это неспроста. И вот теперь они сидят на самом краю бездны под воющие звуки ветра над такими высокими волнами, что холодные брызги залетают даже в долину.

Сиварус бесится. Его воды больше не сиреневые, а мрачно синие, даже трупно-синие. В этой дикой стихии живёт Нимуё. Ей холодно. Платье она давно сорвала с себя и закрылась до шеи серебристой чешуей. А глаза все те же, грозовые.

Странно слушать её Аргентору. Он всё боится, что порывом ветра сорвет с кручи фею и бросит в бешеные волны. Летать в таком урагане очень трудно. Как она умудряется — непонятно.

Но он слушает. Потому что затем она и прибыла, чтобы рассказать.

— Три дня назад я ушла на глубину. Там теплее и спокойнее, только света меньше. — так начала фея свой рассказ. — Я была у берегов Ларсари со стороны Ауруса. Там, где пустынные и бесплодные места. Нет растительности, нет озёр, нет рек. Только крутые береговые скалы бледно-фиолетового цвета. В Аурусе тоже неспокойно на поверхности, но все же тише, чем в других местах. Я видела, эйчварсы уходили, покидали Аурус. И не говорили, почему.

Я качалась в зыбких волнах, пока день не пошел на убыль, и не стало холодно. Ветер дул и дул. Это так тоскливо. Нескончаемая, заунывная жалоба. Птиц не было. Рыбы ушли на глубину. Я была одна. Только небо, волны и скалы. Я уже хотела тоже опуститься глубже, но тут увидела три точки в небе. Они летели неровно. Было видно, что их сносит ветром. Я подумала, что на планете есть ещё что-то, чего я не знаю, и спряталась в воде, чтобы понаблюдать.

Это были Синкреты. Фортисс, Муаренс и Стиассар. На Муаренсе, как на коне, сидел Рушер. Они совершили круг, и я решила, что обнаружена, и ушла поглубже в воду.

Они все трое нырнули почти там же, где и я. И Рушер точно так же, как и я, дышал водой. Они легко плыли по глубине. А я плыла за ними, хотя, не знаю, что бы сделали со мной, если бы заметили. Синкреты правили прямо на отвесную фиолетовую стену побережья. Она начинается высоко над околоматериковыми водами Ауруса и не известно, где врастает в дно.

И вот на глубине обнаружилась арка входа. Такая ровная — понятно, что сделана искусственно. Трое Синкретов и всадник Рушер, проплыли внутрь. Там был туннель, заполненный водой. Широкий — всем троим хватало места, чтобы плыть. Было темно, только слабое свечение от стен тоннеля. Мне это было на руку, поскольку я поняла, что тут сокрыта тайна, и решила следовать за ними.

Не связано ли это как-то с тем, что происходит на Ларсари, да и на всей планете? Если мы не справимся с этим бедствием, то вскоре не будет никого. Не будет ни аллерсов, ни сибианов. Ни монков, ни орнитов. И Героев тоже не будет. И, возможно, только я ещё увижу, как замерзают океаны. Я, Нимуё.

Мы плыли долго. Так долго, что я устала, и просто полетела под водой, как Синкреты. Я думала: где же конец этому тоннелю? Или это дорога в мир иной? Ведь на Рушаре сказка умирает. Но, путь закончился. Тоннель пошел вверх, и вскоре Синкреты вышли на каменную площадку. Там было довольно тепло.

Рушер сошел с коня и задышал, как человек. Он и Синкреты проследовали дальше, в темноту и вскоре осветилась большая, очень большая пещера. Там было много всего. Но, все мне непонятно. Синкреты проследовали в какой-то боковой проход, а Рушер уселся в нечто вроде лодки и полетел дальше. Я рискнула отправиться за ним.

Лодка шла по воздуху, как по рельсам. Я не успевала всё делать сразу: и оглядываться и лететь. И он быстро скрылся из виду. Ещё одна пещера была сплошь заставлена большими металлическими ящиками. Я попыталась заглянуть, но не сумела открыть. Поэтому полетела дальше.

Фея прервала рассказ и, закрыв глаза, подставила лицо брызгам. Ветер трепал её длинные мокрые волосы. Нимуё поймала их и скрутила в жгут. Аргентор молчал и ждал.

— Я проследовала дальше, поскольку Рушера в той пещере не было. Последний зал был гигантским. Затрудняюсь рассказать, на что похоже там всё, это надо видеть. Меня удивило другое: по всей окружности зала, а он был цилиндрическим, на равном расстоянии из стен выходили толстые сияющие корни — они все стягивались к центру, а там зрел гигантский плод белого огня. Корни слегка вибрировали и пели тихую, но страшную песню. Я их сосчитала. Угадай, Аргентор, сколько их было?