Джеймс Баллард: Затонувший мир [авторский сборник]

В шестидесяти футах под ними между зданиями пролегала прямая широкая магистраль: часть бывшего главного городского проспекта. Видны были проржавевшие корпуса автомашин, брошенных у обочины. Большинство лагун в центре города было окружено сплошным кольцом зданий, поэтому в них скопилось сравнительно немного ила. Свободные от растительности, защищенные от дрейфующих масс саргассовых водорослей, улицы и магазины сохранились нетронутыми, словно отражения в воде, убежавшие от своего оригинала.

Большая часть мегаполиса была покинута давно; сравнительно долго держались высотные железобетонные здания в центре — в торговом и административном районах. Кирпичные дома и одноэтажные фабрики пригородов без следа исчезли под толщей ила. Гигантские тропические леса выросли по вновь образовавшимся берегам после затопления низменностей Европы и Северной Америки. Сплошная стена растительности, местами достигавшая трехсот футов высоты, стала следствием возвращения конкурирующих видов из палеозойской эры, и единственными доступными для отрядов Объединенных Наций маршрутами оказались системы лагун, образовавшихся на месте былых городов. Но и они постепенно затягивались илом и погружались все глубже.

Керанс вспомнил бесконечные зеленые сумерки, смыкающиеся за отрядом, по мере того как он сдавал один город за другим, медленно отступая к северу Европы. Растительность стремительно закрывала протоки, перебрасываясь с крыши на крышу.

И вот они оставляли еще одну столицу. Массивные конструкции зданий центра разбивали его на три основные лагуны, окруженные сетью небольших озер до пятидесяти ярдов в диаметре, и сложную паутину каналов и проток, повторявших в общих чертах план городских магистралей, и переходивших по краям в сплошные джунгли. Кое-где эти каналы совсем исчезали, а кое-где расширялись, образуя озерца чистой воды. Джунгли захватили архипелаг островов и переходили в сплошной массив на южной окраине города.

Военная база, где размещался отряд Риггса, находилась в самой южной из трех лагун под защитой нескольких самых высоких зданий городского центра — тридцати- и сорокаэтажных небоскребов — бывших резиденций фирм и банков. Часть базы составляла прибуксированная сюда и поставленная на якорь испытательная биологическая станция.

Когда они пересекли лагуну, их взору открылся желтый плавучий барабан основного помещения базы; винты вертолета на крыше базы поднимали волну, которая покачивала белый корпус биологической станции, пришвартованной в двухстах ярдах ниже по берегу к большому овальному зданию — бывшему концертному залу.

Керанс взглянул на белые прямоугольники сплошных стен без окон, и ему представились залитые солнцем улицы Рио или Майами, — он в детстве читал о них в энциклопедии в Кемп Берд. Любопытно, однако, что Керанс довольствовался созерцанием великолепия зачарованных лагун затонувших столиц, никогда не испытывая ни малейшего желания узнать, в каком именно городе находится сейчас станция.

Доктор Бодкин, который был на двадцать пять лет старше Керанса, когда-то бывал в различных странах Европы и Америки и потому проводил много времени на окраинных водных протоках, исследуя там библиотеки и музеи. Но он не находил в них ничего, кроме своих давних воспоминаний.

Возможно, именно отсутствие личных ассоциаций делало Керанса равнодушным к прошлому этой затонувшей цивилизации. Он родился и вырос в местах, известных под названием Арктического Круга, — теперь это была субтропическая зона с максимумом годовой температуры в 85 градусов — и южнее бывал только в экологических экспедициях. Обширные болота и джунгли являлись для него лабораторным полигоном, а затонувшие города — всего лишь сложным основанием этой лаборатории.

Кроме нескольких стариков, таких как Бодкин, никто не помнил как жили прежние горожане, тем более, что уже в дни детства Бодкина города представляли собой осажденные крепости, окруженные огромными дамбами и отравленные паникой и отчаянием. Сейчас их странное очарование и красота заключались в необитаемости и необычном соединении рукотворной и дикой природы, напоминавшем о короне, сплетенной из диких орхидей.

Последовательность гигантских геофизических катаклизмов, преобразивших жизнь Земли, началась шестьдесят лет назад. Серия мощных длительных солнечных бурь, вызванных внезапной нестабильностью Солнца, привела к расширению поясов Ван Аллена и тем самым к исчезновению верхних слоев ионосферы из-за ослабления действия на них земного тяготения. Эти слои рассеялись в космосе, ослабив естественный защитный барьер против солнечной радиации; температура начала постоянно расти, нагретые слои атмосферы поднимались в ионосферу, рассеивались и цикл повторялся.