Ингвар Хольгерсон: Знак ворона

И сэр Мартин выложил на стол тяжелый кошелек.

- Здесь сто золотых монетами по пять крон. Сочтите, будьте так любезны.

- Что вы, у меня нет причин вам не доверять, - Дэниел высказал еще несколько слов благодарности и, взяв кошелек, прикрепил его к поясу. Про себя он решил, что ста золотых хватит на то, чтобы сменить мебель в каминном зале, починить ограду усадьбы и даже нанять людей, чтобы вычистить заросший пруд и пустить в него карпов. И тут же спохватился: "О Митра! О чем же я думаю!"

В разговоре наступила пауза, Дэниел понял, что пришла его очередь задавать вопросы, и вежливо осведомился о здоровье Его Величества. Мартин ответил, что никаких тревожных известий об этом не поступало. Тогда Дэниел, по установившимся уже неписаным правилам подобных разговоров, спросил о здоровье наследника престола. И услышал в ответ:

- Его Высочество после праздника Весны отбыл со свитой на север.

- В Таальхольт?

- Нет, кажется, он не собирается покидать пределов королевства.

Тут Дэниел не выдержал и бухнул:

- Неужели в Каринтии что-то происходит?

Мартин сделал паузу и улыбнулся:

- Вы же знаете, на окраинах всегда что-то происходит. А ваш любимый север - место неспокойное. Особенно после осенней амнистии.

Дэниел чуть не подскочил на стуле.

- Амнистии?!

- Я же, кажется, говорил вам еще весной, что по случаю совершеннолетия принца Его Величество объявил большую амнистию и помиловал приказом многих заключенных. В том числе и несколько дворян. Но это уже дело давнее. Вы лучше послушайте, какие случаи происходят у нас в округе.

Дэниел видел комнату как в тумане. Мысли его разбегались. Он с трудом дослушал пару рассказов Мартина, надо сказать, весьма смешных, и незамедлительно откланялся, получив традиционное приглашение приходить еще. Ехать сейчас в усадьбу не было никаких сил, и Дэниел направился в "Кленовый Лист", один из двух трактиров Эстера, правда, расположенный ближе к окраине, но славившийся недорогим вином и хорошей кухней.

Несмотря на еще не совсем позднее время, трактир был полон народа и насквозь прокурен. Дэниел в очередной раз ругнул про себя того торговца, который завез когда-то с Островов пакостную травку, словно предназначенную для порчи воздуха, и двинулся между длинными столами к погашенному камину. Он пристроился в углу, поставил на каминную полку пару бутылок вина, предусмотрительно открытых слугой и наполнил бокал. Мысли в его голове кружились и путались, когда он пытался разобраться в паутине полученных намеков. Неужели Гельмунд выпущен на свободу? Но это значит, что либо он перестал быть опасным, либо бароны потребовали от Его Величества новых уступок. Однако зачем тогда отправился в Каринтию принц? Ведь его появление там для Гельмунда как красная тряпка для быка. Или Его Высочество Эдрика таки решили сделать герцогом? Вот уж выбрали момент, нечего сказать. К чему тогда было отпускать Гельмунда на север? Ведь проще было принять его на королевскую службу и отправить начальником гарнизона на какую-нибудь дальнюю границу. А если принц поехал со свитой, то с кем? С Гербертом, Дерриком, Андольфом, с теми, кто находился при нем последнее время? Это было бы хорошо. Все они соображают и в делах войны, и в заботах мира, а барон Герберт и виконт Деррик, к тому же, и хорошие политики. Так все-таки, война там или нет?

Погруженный в эти мысли, Дэниел не заметил, как хозяин зажег свечи, и добропорядочные ремесленники и торговцы начали покидать заведение, уступая его гулякам, собравшимся пить до утра. Только когда вторая бутылка опустела, маршал поднял изрядно отяжелевшую голову. За окном уже темнело.

- Семнадцать бесов, вот засиделся! - сказал он сам себе и с трудом встал. Окружающий мир колебался перед глазами, пол слегка пошатывался, но Дэниел, уверенным, как ему казалось, шагом, вышел во двор. Теплый воздух июльской ночи вовсе не отрезвлял, потому Дэниел и не вскочил на коня, а повел его за собой в поводу: не хватало только рыцарю вылететь спьяну из седла на ухабе в каком-нибудь переулке и стукнуться головой об забор - хорошая будет кончина, нечего сказать.

Прево Мартин добился того, что в Эстере давно забыли про уличных грабителей, потому Дэниел несказанно удивился, когда за поворотом навстречу ему выступили три тени.

- Что требуем: жизнь или кошелек? - с нетрезвой удалью полюбопытствовал он, нащупывая на поясе кинжал.

В ответ прозвучал холодный голос:

- Твою голову, маршал.

И один из нападавших шагнул вперед, замахиваясь длинным охотничьим ножом. Дэниел понял, что не успеет отбить удар. Дальше события начали развиваться с головокружительной скоростью. Из проулка появился еще кто-то и сделал скользящий шаг, поднимая короткий но, явно, тяжелый меч. Дэниел отпрыгнул в сторону, пытаясь уклониться от обоих противников сразу, и в ноги ему упала отрубленная кисть, еще сжимавшая нож. Новоприбывший крутанул клинок меча в воздухе и широким ударом снизу вверх рассек убийце горло. Еще не успевший родиться вопль боли захлебнулся кровавым бульканьем. Но радоваться явлению неожиданного союзника было некогда. Дэниел выхватил, наконец, кинжал, перехватил руку второго нападавшего с дубинкой, рванул его на себя, прикрываясь телом, как щитом, и нанес удар от пояса вверх, в сердце. После этого он сделал шаг в сторону, отбрасывая бездыханный уже труп. Третий лежал на земле и слабо дергался, а над ним застыл воин с мечом в руке. Страшная рана в груди умирающего говорила о качестве меча и умении его хозяина сама за себя.