Но пленка, которая покрыла Глаз, достигла пулевых отверстий, и на их краях кровь свернулась. Пленка продолжала разрастаться, и на глазах пришедшего в ужас Линка края отверстий затвердели, стянулись вместе, превратившись из глубокой дыры в красную линию, а затем линия изменила цвет с ярко пурпурного цвета царапины на серый, который постепенно становился все бледнее и бледнее, и, наконец, стал невидимым.
Глаз снова стал целым - исцеленным и целым - и он посмотрел на него все с тем же пустым выражением чужого существа, которое ему уже приходилось видеть ранее. Линк, принимая вызов, смотрел прямо в зрачок этого существа, в зрачок, который был больше его головы. Линк почувствовал физически ощущаемую силу, которая тянула его ближе и ближе к существу, заставляя прямо войти внутрь этой твари. Ему хотелось разорвать ее на части голыми руками, избавить мир от одного ее вида. И он сделал шаг вперед.
- Идиот! - Вес бросился на него и сбил с ног. - Убирайся отсюда. У тебя нет оружия.
Поднявшись на ноги, Линк с Весом бросились бежать, стараясь держаться в стороне от Глаза. Когда они пробегали мимо Хендрикса, Линк услышал, как тот бормотал сам себе:
- Они сами себя исцеляют. Заставляют кровь сворачиваться и исцеляются, заращивают рану и снова становятся невредимыми.
Линк на секунду остановился, чтобы схватить Хендрикса и потащить за собой. Техник по реакторам был невменяемым. Его глаза покрывала мутная пленка, только не та, что обладает исцеляющей силой, как у Глаза, а та, что свидетельствует о сумасшествии.
Убегая от пристального взгляда Глаза, они все трое вдруг оказались в самой гуще сражения. Вокруг них взлетали и резко снижались Глаза, и земля была скользкой от их крови. Но они тут же исцелялись. Люди больше не составляли боевую единицу, а превратились в толпу одиночек. Дождь из пуль летел вверх, пронзая летающие мишени, которые израненные и кровоточащие взмывали в небо только за тем, чтобы потом вернуться в бой исцеленными. И постоянно присутствовала какая-то тяга, тяга, которая побуждала Линка подойти поближе.
В него врезалась группа курсантов, беспорядочно разряжающая ружья. Другие залпами палили в пустое пространство. Боевой порядок сменился хаосом. Над полем стояли крики и вопли сходящих с ума людей.
Льющаяся потоком кровь одного из Глаз попала на Линка и насквозь пропитала его рубашку. Совсем рядом дернулся и застыл, вытянувшись, какой-то курсант. Его тело сначала напряглось, а затем обмякло; ружье выпало из его разжавшихся рук, и он пошел сквозь толпу бегущих, мечущихся людей, совершенно равнодушный к шуму и творящейся вокруг неразберихе. Перед ним, пятясь назад, плыл в воздухе Глаз, на залеченной поверхности которого отблескивало солнце. Наблюдая за ним, Линк снова почувствовал на себе ласковое прикосновение, которое затем переросло в тянущее усилие. Еще один человек, полицейский, присоединился к курсанту-зомби, и Глаз забрал и его.
Линк усилием воли разорвал путы притяжения Глаза. Пот его собственного тела смешался с теперь уже остывшей кровью Глаза на рубашке.
- К черту приказы Иверсона, - крикнул он Весу. - Мы должны их победить!
Он рванулся к ружью, которое выронил курсант, и, приложив его к плечу, начал палить по Глазу, уже собравшему к этому времени четырех человек и уводившему их с поля боя на опушку леса. Когда его выстрел попал в цель, войдя с чавкающим звуком в середину Глаза, он увидел, как появилась слеза.
- В яблочко! - радостно выкрикнул он и начал стрелять дальше. Но Глаз резко поднялся вверх, уходя от огня, и даже уже в этот момент Линк увидел, как рана, нанесенная им, покрылась матовой пленкой, поток крови прекратился, края отверстия срослись и зарубцевались.
- Вес! - Он повернулся, чтобы найти друга. - Что будем делать?
Но Вес не слышал. Стоя в нескольких ярдах и подняв ружье, он стрелял по другим гигантским существам.
Звук оружейной стрельбы становился все слабее. Кольцо вокруг Линка распалось, становясь тоньше и тоньше по мере того, как люди бросались прочь. Те же, кто не убегал, стояли на своих местах оцепенелые, одинокие, безучастные. Хендрикс был одним из них. Он уже больше не бормотал.
Линк отказывался бежать. Сражение против самоисцеляющегося противника не имело смысла, но он все равно не хотел уходить. Эти люди, эти мальчики, оказались здесь из-за него, и он обязан прикрыть их отход. Линк продолжал стрелять вверх, промахиваясь и попадая, что едва ли имело значение, но, по крайней мере, попадания вносили кое-какую задержку. Глаза сгрудились над ним, и вытекающие из них кровь и слезы забрызгали его с ног до головы, падая на волосы, на лицо, но он не убегал. Люди на бегу обмякали и, шаркая ногами, уходили. Линк не обращал на них внимания. Что бы не говорил Иверсон, в конце концов, это было его сражение. И Глаза его не получат.
Читать дальше