Александр Карнишин: Чернуха [Сборник рассказов; СИ]

Ноги опять подкашивались. Она выключала везде свет, садилась на кухне в угол и плакала потихоньку, запивая валерьянку чаем. Вечером вернулся хозяин квартиры. Он рассказывал что-то неспешное и долгое. Тщательно мыл посуду. Марина смотрела на него, такого спокойного, уверенного, хозяйственного… И как-то так само собой получилось, что и вторая ночь была вместе. И без всякой водки. Как-то так вышло. Она даже почти и не уговаривала себя. Потому что уговаривать было легко — все же спаситель. Да и просто, теплее вдвоем. Он был ласков, без претензий на всякое, и не утомителен. Утром, уходя, он улыбался ей. И подмигнул, закрывая уже дверь:

— Ты только не лазь в мою комнату, ладно? Вся квартира — твоя! А у нее — воспитание, между прочим. И не собиралась она по чужим вещам лазить. И даже смотреть не будет, как он устроил свой быт.

Может быть потом… Она чуть не рассмеялась. Ишь, уже о «потом» задумалась? Ну, женщина — что еще говорить о себе. Все ужасы забылись. Почти. А то, что не принц вовсе… Ну, какой ей принц, в самом деле? Не девочка уже — в принцев верить. А вот же, спас. Помог. Хоть и не на белом коне, а на черной машине. И, если подумать, тоже ведь рисковал. Не ради себя — ради нее, совсем тогда незнакомой. Марина готовила сегодня на ужин паровые котлеты и белый рис. Он же не молодой, значит, нужна хорошая здоровая пища. Полезная.

Готовить ее учила мама, и готовка получалась на славу. Запахи текли по коридору, стучал нож, шумела вода. Она даже не расслышала, напевая, как он вернулся. Встал, не разуваясь, в дверях кухни. Нахмурился:

— Я же говорил тебе, чтобы не лазила в мою комнату!

— Ты что! Я и не думала! — она даже не обиделась поначалу, а только слегка удивилась.

— Чтобы женщина, да не заглянула? Не верю, — он был спокоен и улыбчив. — Ну, а если даже не смотрела, так сейчас, значит, и посмотришь. Берите ее, ребята! Как-то ловко, сразу все, в кухню втекли те, странные и страшные, что гнали ее по дороге, что пугали своим спокойствием и улыбочками… Такими же улыбочками, как у седого! Ни крикнуть, ни…

— О, смотри, смотри, обтекает… Баба, блин. В общем, так. Вы мне, ребята, натуральную блондинку обещали. А эта — крашеная. И жопа у нее толстая. Забирайте ее, нафиг, себе. Только фото, давай, сделаем на память. Тащи ее сюда, под свет! — скрипнула дверь той комнаты. Темнота озарилась светом софитов. Фотографии на стенах. Много женских фотографий. Страшное черное кресло посередине.

В духоте и толкучке голоса сливались в монотонное жужжание. Никто не говорил громко. Вполголоса переговаривались с ближними в очереди:

— А какие еще документы требуют?

— Паспорт, вроде…

— И все? А военный билет или там справки какие-нибудь? Очередь, когда в ней стоят одни мужики, всегда негромко разговаривает. Это женская очередь — молчаливая. Женщины рассматривают друг друга, то есть враг — врага. Такое у них всегда выражение лиц, что все в очереди — их личные и непримиримые враги. И все только и ждут, чтобы кто-нибудь открыл рот. Ох, тогда они выдадут всю информацию, что думают об этих ничего не понимающих и ничего не знающих понаехавших глупых телках! Вот если очередь «смешанного типа», то есть в ней и мужчины и женщины, то тогда женщины разговорчивы и улыбчивы. Они расцветают и показывают свою красу и мудрость на сером фоне остальных ничего не знающих и не понимающих, да еще и понаприехавших и понаостававшихся с каких-то странных причин, да и ноги у нее кривые, кстати, а грудь-то, грудь… Нет, ты на меня погляди! Я, вон какова, и как красиво говорю! Правда как раз мужики в этой очереди с женщинами отмалчиваются чаще и смотрят понуро куда-то в сторону. Ничего не понимают они в настоящем стоянии в очередях! А когда в очереди нормальные мужики… Тут вот однажды была такая очередь в местном участке. Стояли за штрафами от дорожной полиции.

Так все душевно было, с улыбками. И даже парень голубоватый какой-то и прилипчивый не вызывал неприязни. Он бегал вдоль очереди и все пытался узнать, что ему будет за нарушение:

— А что было-то? — лениво переспрашивали мужики.

— Да превышение сильное.

— Ну, превышение — это тебе штраф. Тут все зависит от скорости.

Ты что там натворил?

— На Миклухо-Маклая дал сто восемьдесят!

— Ого! Ночью, что ли? Там же вечно пробка…

— Не-е, днем… Так я же по встречке! Посмеются мужики добро, попугают пацана санкциями, и двинутся дальше на человека. Так по шагу, по шагу, каждый и получит, что заслужил. И тут вот одни мужики стоят. Что, кстати, довольно странно.