Александр Карнишин: Вся наша жизнь [Сборник; СИ]

— Староста! — шагнул вперед огромный даже на фоне своих людей патрульный. — Мы пришли на зов!

— Вы сегодня опоздали, патрульный…

— Я — сержант! — грохнул тот сжатым кулаком себя в грудь.

— Вы опоздали, сержант. Враг сделал свое дело, и враг уже ушел.

Где были ты и твои люди, сержант, когда мы в селе бились на улицах? Сержант хлопнул рукой по боку, подняв клуб пыли:

— Мы вышли, как только услышали колокол! Патруль всегда выполняет свой договор! Наше слово твердо!

— У нас есть убитые, сержант. У нас есть раненые. И… Мы получили помощь от свободных. Они тоже услышали сполох, но вот они — успели. Свободные пролили кровь на нашей земле. Свою кровь. И чужую, — староста помолчал немного, сделал паузу, чтобы можно было обдумать сказанное. — Нам предложили новый договор. Мы будем сегодня платить свободным, — староста говорил спокойно и размеренно. Сержант, от шишковатой бритой наголо головы которого поднимался пар в ночном холоде, шагнул к старосте, наклонился, заглядывая в его глаза в колеблющемся свете факелов, спросил вполголоса:

— Староста, ты готов не пустить патруль в село? Ты готов не покормить моих бойцов, а отправить их, как бродяг, обратно? Ты готов утром встречать гостей — весь, ты слышишь, староста, весь патруль?

Ты готов утром говорить не со мной, а с майором? Староста оглянулся назад, как бы пересчитывая своих дружинников или спрашивая какого-то совета, поглядел на патрульных, готовых ко всему, кивнул нехотя:

— Патруль по договору имеет право на вход в село. Это так. Веди своих людей, сержант. Он махнул рукой, арбалеты опустились к земле, и патрульные, снова построившись колонной по два, зажгли свои факелы и зашагали вглубь села, держа руки возле оружия и поглядывая искоса по сторонам. Хмурый сержант шел сбоку, а рядом с ним шагал староста, ниже его ростом, но ничуть не уже в плечах. Причем, плечи старосты не были увеличены доспехами. На центральной площади отряд остановился, дожидаясь команды.

— Сержант, вас покормят в дружинном доме.

— Покормят — это хорошо, — кивнул тот. — Только не время еще для завтрака, разве не так? Ночь не для еды. Ночь — для отдыха.

— Там есть постели. Сержант стоял посреди площади, поворачиваясь на пятках в разные стороны.

— Нет, староста. Мне надо посмотреть на место боя. Мне придется докладывать завтра майору.

— Завтра?

— Ну, то есть, уже сегодня, — невесело хмыкнул сержант, и обернувшись к своим. — Андре, Жан, Базиль — со мной, остальные парными патрулями по улицам. Марш-марш! Колонна тут же рассыпалась. Трое с факелами остались с сержантом, остальные исчезли в темноте. Шаг их вдруг стал так же бесшумен, как и у свободных. И даже по деревянному тротуару не простучали их каблуки.

— Сержант! Не нравится мне это! — повысил голос, замерев на месте, староста. Сержант положил несоразмерно большую ладонь на его плечо:

— До моего доклада майору и до его решения наш договор действует, староста. Мои люди покараулят. Твои — отдохнут. А мы с тобой сейчас пойдем вон туда, и ты пока лучше покажи мне всё и расскажи, что знаешь.

Двое сидели напротив друг друга за узеньким столиком, на котором стоял фонарь с прикрученным фитилем, освещавший только лица, да сам стол. Стены тонули в темноте. Хотя, и без света Петр знал, что на стене слева висит карта, нарисованная учителями со слов разведчиков.

И на карте этой все расстояния вымерены не раз шагами хранителей. А на другой стене — полка со старыми книгами. Очень старыми книгами.

Узкая кровать. Снаряжение хранителя на старинной чугунной вешалке в углу.

— Старый, их было совсем немного, но бойцы, видать, умелые. Не знаю, сколько они оставили в селе, но мы хорошо, если одного-двух зацепили, а свалить — так никого и не свалили.

— Ну, так, ведь, темно же было… Нет? — Старый вслушивался в слова, в интонации, вглядывался пристально в Петра.

— Там пожар был, света для стрельбы хватало. Но очень хорошо они вышли из боя. Умело. Прямо, как учителя говорят всегда: ударил — отскочи.

— Пожар, значит…

— Да, там с краю один или два дома горели, околица освещена хорошо была. Мы подошли как раз, когда прекратили бить в колокол. И тут же с двух улиц поскакали конные…

— Конные, вот как? — поднялись седые брови, наморщился лоб.

— Все, как в книге. Легкое вооружение, луки у них, сами быстрые.

Очень быстрые. Мы залп дали, а они даже не ответили — как ринулись в темноту!

— Не ответили, значит, не задержались, хоть и мало вас было — что там, дюжина болтов в темноте… Да, похоже, ученые. Это плохо.