Александр Карнишин: Вся наша жизнь [Сборник; СИ]

— Не груби отцу! — сразу начинала повышать голос мама. — Ты до сих пор ничего не понимаешь. Нас, смотри, всего шестеро с бабушкой.

А если ты посчитаешь друзей — ого-го! И вы все — с друзьями. И не бывает такого, что больше не с кем дружить. Во дворе, в магазине, на чужой улице, в школе, в клубе, на секции своей — ищи нового друга!

Есть такие люди, что везде ищут врагов. Это просто дураки. Они долго не проживут. И ничего хорошего в их жизни не будет. А друг — он и в старости все равно друг. Он пригодится всегда. Как может быть, что совсем нет друзей?

— Да у меня, вроде, есть, — Сергей разворачивал веером свои карты. — Вот, все картинки подобраны. Даже тузы есть.

— И что? Вот скинешь ты мелочь, тузы лягут на кого-то. И опять пустой? Опять с ноля? Нет, сын. Ты мне лучше скажи, кто у тебя еще есть. Кстати, с кем это ты вчера так долго шел из школы? Сергей краснел. Это было видно даже при свечах.

— Ну, это не друг. То есть, не совсем друг. То есть…

— Как звать-то?

— Ну, Людка…

— Людмила. Хорошее имя, — кидала реплику бабушка. — А чьих она будет?

— Да они переехали недавно, никто ничего не знает.

— Вот видишь. Ты про нее совсем ничего не знаешь. А она про тебя знает уже много. Вот скажи, она знает, что у тебя есть сестра и брат?

— Знает, — кивал Сергей.

— А про родителей — знает?

— Ну, наверное…

— И вот сейчас она, может быть, тасует свою колоду и думает, кто ей попался: жалкая шестерка или король. А может, сам туз. Сергей хмурился, кусал губу, представляя картину. Начинал заводиться:

— Я не карта!

— Все — карты, — говорила из своего угла каждый раз одно и то же бабушка. — А иначе как гадать? Как играть? Если не карта, так и не погадаешь ни на кого. Так что ты тут не прав. И мы все — карты в чьей-то колоде.

— Игра идет, — серьезно добавлял отец. — Игра уже началась. А мы еще не готовы. У Артурчика — полколоды всего. У Маргариты не хватает старших. А теперь и ты пропускаешь мимо. Пасуешь, фактически. Так не годится. Надо готовиться к жизни, надо рассчитывать. Надо запоминать ходы. Лучше иметь на руках две колоды, чем совсем ничего. В общем, сын, приводи свою Людмилу — посмотрим на нее. Раз уж сам не можешь. Сергей вздыхал, смотрел на мать. Она улыбалась и шептала:

— В субботу, сынок, в субботу. Пригласи ее на чай. А потом начиналась тренировочная игра. Большая Игра не разыгрывалась. Это слишком опасно. А тренироваться все равно надо.

Кубики бросались по очереди. Вытаскивались карточки с разными условиями. Гасились карты из колоды, лежащей перед каждым. Конечно, Сергею было проще — у него полная колода. Но это тебе не в простецкого подкидного играть. Тут решала не только сила карты, но и цифра кубика. Случай правил бал. И иногда даже Артур выигрывал партию. Тогда он обязательно получал подарок. Правда, бабушка всегда потом напоминала, чтобы не зазнавались.

Что это все пока игрушки, еще не Игра. И что мало, мало, мало… И родители добавляли каждый раз, что мало, мало, мало.

— Запомните дети — друзей много не бывает. Мало — бывает. В Игре каждая карта пригодится. И простая, но верная шестерка, которая может вдруг побить туза…

— О! — вскрикнул Артур, подняв палец к потолку. — О! У меня уже есть шестерка!

— И туз дает какую-то гарантию и основу…

— В общем, — завершал вечер отец, записавший в толстую книгу все новые имена и карты, — Дети мои, дружиться, дружиться и дружиться. И тогда, глядишь… А бабушка добавляла:

— Игра идет. Надо быть готовым. Жду от Артурчика подвига. Жду от Сереженьки вторую колоду. И Риточка — ты же у нас умница и красавица. Постарайся, девочка! Когда дети уходили, родители еще долго сидели за столом. Бабушка подсаживалась к ним, и они вместе перебирали карты, раскладывали какие-то сложные взрослые пасьянсы, спорили вполголоса о ценности той или иной глянцевой карточки. А потом, оглянувшись на дверь, выкладывали на стол и карты своих детей. Все были картами. Только они сами были игроками. Так они думали, тасуя сложные колоды.