Ната Чернышева - Это был просто сон...

— Эт-то еще что за чудила? — неверным языком выговорил Рустам.

— Клаверэль барлаг, — растерянно прошептала Ирина.

Как же так? Он же сказал, что… Так он следил!!! Никуда они не улетали, они следили! И снова использовали ее, Ирину. Опять. Снова.

Сволочи!

— Именем закона Анэйвалы, вы арестованы.

Ирина так и не поняла, что произошло. Вот только что Настя стояла с отвисшей челюстью, а барлаг смотрел на нее взглядом кота, увидевшего мышь. И вдруг все смешалось в безумном вихре, на который ушло всего-навсего несколько секунд. Ирина, во всяком случае, успела моргнуть всего два раза.

… Разбитый телевизор валялся на полу, столешница треснула и просела вдоль трещины, грязная посуда разбилась и слетела на пол, а Настя — лежала носом у стеночки, с руками, скованными наручниками за спиной. Ноги у нее тоже оказались в браслетах, лодыжки были притянуты к запястьям. И получился вместо красивой женщины мешок со скулящим дерьмом. Ну, Настя! Ну, дает! Ирина не припоминала за ней этаких талантов. Как же так? Солупар, кто же она такая?!

— Круто, мля, — выразился Рустам, кажется, он даже протрезвел малость.

Клаверэль барлаг потер подбородок, стирая сочившуюся из рассеченной губы кровь.

— Хороша, — сказал он Насте. — Но я — лучше.

Ирина прижимала к себе перепуганного Игорька и никак не могла сообразить, что дальше делать. Она уже видела однажды такое. В магазине музыкальных инструментов. Фарго устроил там форменную бойню в точно таком же ураганном темпе. Как и тогда, на нее напало безудержное истерическое хихиканье.

— Что там у вас? — крикнул барлаг в коридор.

Его напарник, — Ирина глазам не поверила, это был сийт, укутанный, по обыкновению, в золотистый плащ-крылья, — подал какие-то кругляши, запакованные в прозрачный пластик. Ирина этого типа на корабле не видела! Откуда он здесь взялся?!

— Гипнолигатор, — сказал барлаг. — Дрянь…

Рустам вдруг покачнулся, осел на своем стуле.

— Что с тобой? — кинулась к нему Ирина. — Что с ним, сделайте что-нибудь, он умирает!

— Послегипнотический шок, — объяснил Клаверэль барлаг. — Плюс опьянение. Ничего, пройдет.

Он кивнул сийту, и тот, достав какой-то прибор, пробрался к Рустаму, брезгливо отодвигая ботинками осколки.

— Господи! — воскликнула Ирина, страдая, — кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Но это же очевидно, — удивленно произнес барлаг. — Мы хотели спровоцировать. Совершенно очевидно, что с ним связан кто-то именно из твоего окружения, Ирина. Вон она — связана непременно. Гипнолигатор, умение драться не по-вашему…

— Ну… ну у нас тоже есть школы борьбы, — сама не зная, зачем это надо говорить, сказала Ирина. — Восточные единоборства. Кун-фу там, карате…

— Не-ет, — оскалился барлаг. — Это наша школа. И мы непременно возьмем за яйца того говнюка, который ее учил! Кстати, твоего супруга, прости, мы тоже допросим. Когда в себя приведем.

— Рустам ни при чем! — завизжала Ирина. — Он не мог… Это я вам говорю, не мог он!

— Разберемся.

— Мама, это инопланетяне? — пугливо спросил Игорек. — Они пришли нас похитить?

— Нет, сыночка, — нежно выговорила Ирина. — Они — друзья. Не бойся. А где ж ты мордашку свою так разбил, заяц?

— Упал…

— Как?

— Мама, а ты меня больше не бросишь?

Ирина еще крепче прижала к себе малыша:

— Нет, — сказала она со слезами, целуя сына в макушку. — Никогда я тебя не брошу, больше никогда, никогда не брошу… ты мой, я тебя никому не отдам…

Как же он узнал меня, подумалось ей. Ведь совсем малышом был… откуда бы ему помнить? Ответ напрашивался очень неприятный.

Настя ненавидела мальчика. Он напоминал ей об Ирине. Бедный ребенок. Ирина поежилась, догадавшись, каково жилось тут ее сыну. С ненавидящей его теткой, с отцом, одурманенным гипнотическим внушением, со смутной памятью о маме, внезапно исчезнувшей из его жизни… Он ведь помнил, пусть даже подсознательно, то время, когда его любили! Дети все помнят, только не обо все рассказать могут… А не Настя ли это его избила?! Гадина. "Я никогда тебя больше не брошу", — яростно подумала Ирина, прижимая к себе ребенка. — "Никогда!"

— Так, — сказал барлаг. — Этих забираем. А ты, — обратился он к Ирине, — здесь останешься.

— Чего это ради? — возмутилась она. — Я с Рустамом пойду!

— Ты здесь останешься, — сквозь зубы процедил барлаг. — И мы подождем, что еще за дарги сюда явятся.

— Да пошел ты! — крикнула Ирина. — Нашел подсадную утку.

— Заткнись, — было ей велено таким свирепым тоном, что она заткнулась немедленно.