Ната Чернышева - Это был просто сон...

Вы вернетесь в свой дом, и обнаружите, что это уже не ваш дом — эхом отдались в памяти слова Натален Магайон-лиа. Она оказалась права. Права во всем! Недаром она была главой огромного клана…

Ирина стояла, обмерев с головы до ног, смотрела на фотографию и поневоле вникала в слова, летевшие из кухонного телевизора:

Ты мой любимый человек дождя

Я за каждый миг благодарю тебя

За каждый миг с тобой и без тебя

Судьбу я благодарю

Ладно. С Настей потом разберемся. Отчего-то Ирина чувствовала: Настя не соперница ей. Завистливое убогое создание. Рустам просто жертва ее козней, не более того. Ирина решительно шагнула на кухню. Рустам пил. Отставил рюмку, скользнул по Ирине бессмысленным взглядом. Не узнал…

Ирина смотрела в его измученное небритое лицо, и волна бесконечной нежности сжимала ее сердце. Не преступник он! Кто бы что ни говорил. Он — Рустам, ее, Ирины, Рустам, супруг, единственный, желанный… Ирина уже не помнила Алаверноша. Она забыла, кто он такой! Все забыла… все… и Настеньку тоже… навсегда… насовсем…

Рустам наконец понял, кого перед собой видит.

— Ира? — прошептал он, запинаясь. — Ирочка?!

Ирина молча поникла на колени, имя так и не выговорилось. Обняла, уткнулась лицом ему в руки. Она забыла об Алаверноше. Она уже не помнила, кто это такой. Весь мир умер и перестал быть. Только песня звучала, пронзая сомкнувшееся безвременье чувством бесконечной нежности:

Ты мой любимый человек дождя

Мне ни на кого не променять тебя

Родные люди — это ты и я

Тебя навсегда люблю

— Где ж ты была, родная? Где ты была?!

Ирина молчала, слов не было. Но она видела, видела взгляд Рустама — такой же, как прежде, любимый и любящий взгляд…

— Рустам! — донесся откуда-то издалека визгливый голос. — Твой гаденыш меня уже достал! Скажи ему… А это еще что за шмара?!

Ирина, не вставая, обернулась. Жена Рустама, Настя…

Немая сцена.

Пусть

На рассвете стал холодным дождь.

Я люблю а все другое — ложь

Ты на той стороне дождя

Все равно я найду тебя

— Ты?! — выдохнула Настя

Ирина кивнула.

— Я. Здравствуй… подружка.

…А уж как Настя к ним в семью лезла, особенно после рождения Игорька! Только вежливость мешала послать ее подальше… ведь вроде бы ничего плохого Настя не делала, наоборот. С малышом нянькалась… игрушки дарила…

С телевизорного экрана неслось:

Ночь

И дождинок бесконечный рой

Над моей кружится головой

Все равно ты меня поймешь

Мои губы теплей, чем дождь.

— Мама, мама, мама, мама! — из-за Настиной спины вывернулся мальчуган лет шести, бросился к Ирине, судорожно вцепился в нее и отчаянно заревел.

Ирина обхватила его, и вдруг увидела, что лицо у мальчика разбито — упал где-то, может быть, дня два или три назад, ничего страшного, но ссадины жуткие… И всколыхнулось в душе нечто жуткое, звериное, как у волчицы, у которой отнимают волчат.

— Что ты сделала с моим сыном?!

— Сам упал! — огрызнулась Настя. — Гаденыш… совсем от рук отбился… весь в тебя!

— Пошла вон из моего дома! — яростно выдохнула Ирина. — Тварь…

Настя уперла руки в бока, закричала визгливо, как базарная торговка:

— Сама иди, потаскуха. Это не твой дом! Рустам! А ну, вышвырни ее вон отсюда!

Рустам долго смотрел на нее мутным взглядом. Он был очень пьян, и не понимал толком, в чем дело. Но он видел Ирину и слышал, как плакал у нее на руках его сын…

— Настя, — сказал он заплетающимся языком, — Настенька… поди умойся, дрог… дорог… дорогая.

— Что-о?

Ирина мстительно улыбнулась, прижимая к себе ребенка.

— Ах, ты ублюдок! — заверещала Настя. — Импотент сраный! А ты знаешь хоть, что твоя благоверная хвостом за твоей спиной крутила и даже замуж за другого мужика собралась! Ты только погляди! Вон у нее на морде все написано!

Ирина схватилась за щеку, где так и остался знак, подаренный Главой клана Дохайонов. В спешке она забыла о нем напрочь. Вначале ее облило стыдом за Алаверноша. Она ведь и впрямь была виновата перед Рустамом, о чем и говорить. Потом ударило уже совсем другим чувством. Живот скрутило спазмом, ладони мгновенно вспотели.

— Настя, — тихо сказала Ирина, еле сдерживаясь, чтобы не закричать во весь голос. — А откуда тебе известно, ЧТО это такое?

Настя, сообразив, что болтнула лишнего, замолчала на полуслове. В ее глазах отразился даже не страх, — ужас.

— Да, действительно — откуда? — донесся из коридора знакомый голос.

Спросившему пришлось нагнуться, чтобы пройти в кухню, где сразу же стало мало места.