Ната Чернышева - Это был просто сон...

Ведь это в любом случае билет в один конец. Землю не включат в ВТС-сеть: не доросла еще Иринина планета до такого уровня. Будут следить, наблюдать. Но — не больше…

— Не пожалеешь? — спросил у нее Клаверэль барлаг. — Может, передумаешь?

Ирина покачала головой:

— Нет.

Он только кивнул, признавая ее решение. И тогда Ирина решилась:

— Передай Алаверношу… мне жаль. Я… не могу иначе.

— Передам, — кивнул барлаг.

Она так и не поговорила с Алаверношем перед отъездом. Не хватило духу. И времени. Ее торопили. Но к Ойнеле-то она зашла, а с Алаверношем встретиться так и не нашла в себе мужества… Что и говорить: сбежала. По-подлому сбежала, по-английски. Отчего теперь у нее на все ноги хромала совесть.

Она старательно топтала эту совесть сапогами и та вроде притихла, но в глубине души Ирина знала: мастера паркового дизайна ей уже не забыть никогда. Как бы во сне не проболтаться… не назвать случайно Рустама именем Алаверноша…

Ирина сразу решила, что ничего мужу не расскажет о своей измене. Это было всего лишь один раз и она, Ирина, тогда была не в себе, сама не понимала, что творит. Слабая отговорка, но… кто его знает, как Рустам к этому отнесется. Мужчины не прощают измен. И Рустам не то, чтобы не простит, — запомнит. Даже если сделает вид, что его оно не затронуло, все равно ему неприятно будет. И еще… столько времени прошло… может, Рустам своей, вернувшейся черт знает откуда, жене совсем не обрадуется. И тогда это станет поводом… Вдруг он уже женился на другой?

Ирина аж остановилась, задохнувшись от боли. Нет. Не может быть, чтобы Рустам женился! Ну, а почему бы и нет, вновь зашептал все тот же язвительный внутренний голос. Была же ты с Алаверношем? Была. А Рустам почему не мог привести в дом другую женщину?..

Дождь усилился. Ирина зашагала быстрее. Вот знакомая улица, переулок, родной подъезд. Вот клумба, которую холила и лелеяла жена любимого учителя… не вспомнить имен… да как же их звали? Она тоже преподавала в школе, в Иринином классе. Кажется, русский язык и литературу. Это их дочь Настя дружила с Ириной… Хотя дружила — как сказать.

…А все-таки Итэль Дорхайон хорошо придумал. Велел отвезти Ирину на Землю и там оставить ее. Вместе с Рустамом. Правильно, ах, как это было правильно! Анэйвала — это для Рустама смерть. И брак с Алаверношем — это тоже смерть, для Ирины. Спать с другим, зная, что Рустам жив… это свело бы ее с ума…

…Клумба доживала последние дни. Цветы поникли и увяли, кое-где только еще держали головки упрямые астры. Ирина вспомнила вдруг, как Настя оборвала здесь маргаритки… Мать вышла, расстроилась, понятно. Стала ругать дочку, а та спихнула все на Ирину. И ей поверили. Насте поверили, а Ирину наказали… Ирина невольно потерла заднее место. Отец в таких случаях всегда вставлял ей с братом ума через задние ворота, как он выражался. "У вас в мозгах всего одна извилина, на которой уши держатся, — сердито выговаривал он в таких случаях, — слов не понимаете, и не хотите понимать, что можно делать, а что делать нельзя, ну, так получайте! Впредь чтоб неповадно было…" В основном, получал брат, конечно же. Но доставалось и Ирине. Например, за маргаритки, которых она не рвала…

Странно. Она почти не помнила отца, никак не могла вспомнить брата. И маму тоже. Они оставались размытыми бесплотными тенями, как будто их и не было никогда в Ирининой жизни. Настю — Ирина помнила ярко. Рустама и Игорька — помнила. А свою семью…

Похоже, придется знакомиться заново. Надо придумать амнезию… А что придумывать, амнезия и есть. Про Анэйвалу, конечно, рассказывать не надо и про банду галактического злыдня тоже, это ни к чему. А так вот, версию выдать: дали по голове, похитили, держали где-то, где — не помню. Потом в парке выпустили, как — не помню. В конце-концов! Здесь же нет Лилайона ак-лидана с его ментосканером! А к психологам на прием напрашиваться — дело сугубо добровольное, хочешь — иди, хочешь, не иди, никто силком не потащит…

Милиция, может, спросит… но, опять-таки, до класса Клаверэля барлага любому милиционеру как до Луны пешком, и ментосканеров, опять-таки, ни у кого ни в какой милиции нет и быть не может.

Ну что ж. Так и будем врать одно и то же, одинаковое. Дали по голове, похитили, где держали, не помню, почему отпустили — не знаю, кто в парк привез — опять-таки, не знаю и не помню…

…Дверь в подъезде разбита… когда-то здесь стоял домофон, а теперь замок выбит, причем давно. И как всегда, никто платить за ремонт не хочет.