Генри Каттнер: Мокрая магия. Сборник рассказов.

Они переглянулись. При виде приближающегося официанта Теннинг поспешно встал и вошел в телефонную будку. В ней обнаружилось несколько устройств неизвестного назначения, но телефонной книги не было. Выйдя из будки, он остановился, не зная, что делать дальше.

Наконец он подошел к девушке. Она тоже производила впечатление потерянной.

— Простите, — начал Теннинг, — можно подсесть к вам?

— Ничего… не сходится, — пробормотала она. — Никак не могу понять. Ты не тот человек, черт побери.

Она была изрядно пьяна, но держалась хорошо и красота ее от этого не страдала.

— Садись, — буркнула она наконец. — Тоже потерялся?

— Да. Потерялся и сломался. Мне нужно пять центов, чтобы позвонить.

Голубые глаза девушки расширились, и она неприятно рассмеялась. Потом подозвала официанта.

— Два виски.

Теннинг ждал. Напиток был неплох на вкус, но чего-то в нем не хватало.

— В чем дело? — спросил он. — Спасибо за выпивку, но вообще-то я хотел…

— Ты не можешь дозвониться в столь давние времена, — сказала она, и у Теннинга мурашки побежали по спине. Он стиснул стакан.

— Что вы хотите сказать? — осторожно спросил он.

— У меня тоже ничего не вышло. Я родилась не в то время. Некоторые люди просто не могут приспособиться. Мы с тобой из их числа. Меня зовут Мэри. А тебя?

— Дейв, — представился он, ожидая ее реакции, но ничего не дождался.

Значит, она не знала. Да и откуда бы ей знать? Не мог же весь мир следить за ним. Не весь мир был связан с Замком Иф. Кот, крадущийся по кирпичному полу, не был в телепатическом контакте с Шан и не передавал ей, где находится беглый узник.

— Почему ты не можешь позвонить? — спросил он.

— Не стоит устанавливать телефоны для людей вроде нас. Мы вымрем, Дейв. Мы не можем размножаться. Нас оставили в покое только потому, что мы не становимся на их пути. Но как только зацепился — конец. Остается только напиваться и думать об Энди. Ты знал Энди?

— Кого?..

Она рассмеялась.

— Он умер, а я нет. Или наоборот. Я никогда тебя здесь не видела.

— Меня не было… в городе. Довольно долго.

— Я бы никогда не решилась уехать.

— Телефон…

— Ты знаешь, как они теперь действуют? — спросила она. — И как их теперь называют?

Теннинг смотрел на часы, висящие высоко на стене, и не понимал цифр на циферблате. Собственно, это были не цифры, их заменили какими-то странными знаками.

— Села плюс, — сказала Мэри, — значит, у нас еще масса времени. Энди не придет. Я уже говорила тебе, что он умер?

Мелкие детали очень важны. Они создали собственные даты, собственные названия часов. Зачем? Возможно, чтобы посеять в людях чувство неуверенности. А может, потому, что определение времени было своего рода общим знаменателем и, меняя его, людей направляли на иной путь развития.

Внезапных перемен не бывает. Города, полные небоскребов, не вырастают за одну ночь, космические корабли не полетят ни с того ни с сего к другим планетам. И все потому, что люди изменяются медленнее, чем предметы. После возрождения приходят хаос и революция. Если у людей достаточно сил.

Тогда, в 1945 году, сил было с избытком.

Возникали сотни планов строительства нового мира, и у каждого были свои сторонники, зачастую фанатичные.

Тогда выбрали Гардинга, потому что он обещал нормальность. Люди устали после войны и хотели вновь заползти в лоно 1912 года. Они не желали новых экспериментов, которые могли бы еще больше усложнить жизнь.

Еще перед поражением Японии дорога в будущее была четко очерчена — сотни планов и сотни фанатиков. И мощное оружие. Выбор какого-то одного плана повлек бы за собой сопротивление и смертельную опасность для цивилизации, потому что к 1945 году развитие науки и техники позволило изобрести оружие слишком большой разрушительной силы, чтобы его осмелился употребить кто-либо, кроме фанатиков.

Все сходились на одном — на платформе Гардинга. Довоенная безопасность, добрый старый образ жизни. В этом направлении было легко вести пропаганду — люди жаждали отдыха.

Вот они и отдыхали, а Утопия все не наступала. Однако появлялись определенные изменения.

Плавные линии не были обязательны для наземных машин, и от них отказались.

Спиртное опьяняло, однако не вызывало отравления.

Рыбы, 7, децем.

Села плюс.

Но официально — никаких перемен. Люди были довольны и чувствовали себя в безопасности, обретя, как казалось, старый, проверенный образ жизни. Кроме того, возможно, они бессознательно приспосабливались, и теперь им казалось естественным, что сегодня Рыбы, 7, децем.