Генри Каттнер - Маска Цирцеи (сборник)

Ручка на двери открыла голубой глаз и уставилась на него. Камерон отдернул руку и остолбенело вытаращился на нее.

Больше ничего не произошло, и он отступил в сторону. Черный зрачок глаза переместился за ним. Его разглядывали.

Демонстративно повернувшись к двери спиной, он медленно прошел к окну, и выпуклое стекло стало прозрачным. Остановившись перед ним, он проверил двумя пальцами пульс, одновременно автоматически считая вдохи.

За окном расстилался зеленый холмистый пейзаж, испещренный темными пятнами тени — это по небу плыли облака. Под золотистыми лучами солнца светлели весенние цветы на склонах холмов, по голубому небу беззвучно летел вертолет.

Полный седоволосый мужчина закончил считать свой пульс и ждал, оттягивая момент, когда должен будет повернуться. Он задумчиво смотрел на сельский пейзаж, потом с тихим недовольным ворчанием коснулся кнопки. Стекло сдвинулось в сторону и исчезло в стене.

За окном тянулся грохочущий красноватый сумрак.

В темноте, окутывающей подземный город, маячили контуры огромных угловатых колоссов из камня и металла. Где-то далеко в глубине ритмичное посапывание сливалось в далекий рев; в перестук титанических насосов вплетались механические хрипы. Время от времени мрак разгоняли молнии электростатических разрядов, но они жили слишком мало, чтобы высветить мелкие детали Нижнего Чикаго.

Камерон высунулся, задирая голову. Вверху был лишь густой мрак, время от времени освещаемый ожерельями белых молний, пробегающих по каменному небосклону, внизу — совсем уж непроницаемая тьма. Именно это и было реальностью. Массивные машины являли прочный фундамент, на котором покоился весь нынешний мир. Камерон, воспрянув духом, отступил и задвинул стекло. За окном вновь распростерся пейзаж — зеленые холмы и небо с облаками.

Камерон отвернулся. Дверная ручка была только ручкой и ничем больше. Простым по форме, увесистым куском металла. Обойдя стол, он быстро направился к двери, вытянул руку и решительно сомкнул пальцы на ручке. Пальцы не встретили привычного сопротивления. Под рукой был не металл, а какой-то студень.

Роберт Камерон, Гражданский Директор Департамента Психометрии, вернулся за свой стол, сел, вытащил из ящика бутылку и плеснул себе порцию. Глаза его бегали по столешнице, не в силах остановиться хотя бы на мгновенье. Он нажал клавишу.

В кабинет вошел доверенный секретарь Камерона Бен Дю Броз, невысокий, плотный мужчина лет тридцати, с голубыми глазами и взъерошенными волосами цвета тоффи. [1] Конфета типа ириски. Не похоже было, чтобы у него возникли какие-то сложности с дверной ручкой. Камерон старался не смотреть ему в глаза.

— Я заметил, что мой монитор выключен, — обвиняюще проговорил он. Это вы сделали? Дю Броз усмехнулся.

— Но какая разница, шеф? Все равно все звонки снаружи проходят через мой коммутатор.

— Не все, — буркнул Камерон. — Те, что из Главного Штаба — нет. Вы много на себя берете. Где Сет?

— Понятия не имею, — ответил Дю Броз, слегка хмуря лоб. — Я бы сам хотел знать. Он…

— Помолчите. — Камерон переключил монитор на прием и тут же раздался истерический сигнал вызова. Директор с осуждением посмотрел на секретаря. Дю Броз заметил грозные морщины на лбу начальника и почувствовал в желудке спазм холодной, безумной паники. Мелькнула даже отчаянная мысль разбить монитор… впрочем, сейчас не спасло бы и это. Куда подевался Сет!

— Шифратор, — произнес голос из динамика.

— Шифратор включен, — буркнул в ответ Камерон. Его сильные пальцы с торчащими суставами пробежали по клавиатуре. На экране монитора появилось лицо.

— Камерон? — спросил Военный Секретарь. — Что там творится в вашей конторе? Я ищу вас, ищу…

— Вот и нашли. Должно быть, дело важное, раз вы используете эту линию. Что случилось?

— Это разговор не для телемонитора. Даже с шифратором. Возможно, я ошибся, посвятив в дело вашего Дю Броза. Можно ему доверять?

Камерон поймал равнодушный взгляд Дю Броза.

— Да, — медленно сказал он. — У меня нет к нему претензий. Итак?

— Через полчаса у вас будет мой человек. Я хочу, чтобы вы взглянули кое на что. Меры предосторожности обычные. И безоговорочный приоритет. Вы поняли?

— Я буду ждать, Календер, — сказал директор и выключил аппарат. Положив ладони на стол, он принялся разглядывать ногти.