Генри Каттнер: Мокрая магия. Сборник рассказов.

— Не понимаю, Дейв, — сказала Мэри, — с кем ты хочешь бороться?

Он яростно стиснул кожаную папку.

— С теми, кто состряпал психофоны и ввел эту чертову систему с Рыбами, семь, децем. Со всем этим бардаком. Уж ты-то должна понимать.

— Но чего ты хочешь? — спросила она. — За что, по-твоему, ты борешься?

Он взглянул на нее, переполненный ненавистью.

— Я буду бороться, — пообещал он. — Я… я это остановлю.

Теннинг повернулся и вышел. Официант остановился у столика Мэри.

— Виски со льдом, — заказала она.

— Одно? — Он вопросительно посмотрел вслед Теннингу.

— Да, одно.

— Он уже не вернется?

Девушка помолчала, прислушиваясь к тихой музыке, доносящейся из-за спины.

— Сегодня уже нет, — сказала она наконец. — А вообще — вернется. Ему там не место. Его там не ждут. Конечно, он вернется… Когда-нибудь.

Он тяжело сошел с плоскости эклиптики, словно какой-нибудь неуклюжий космический зверь, дюзы реактивных двигателей покорежены и испятнаны, центральная часть оплавлена — это оставила глубокий шрам перенасыщенная влагой атмосфера Венеры, — все сварные швы массивного корпуса угрожают разойтись при малейшей перегрузке.

Капитан пил в своей каюте, жалуясь на черствость и хамство Межпланетной торговой комиссии, и его пьяный плаксивый голос отдавался эхом во всех отсеках корабля.

Экипаж состоял из уроженцев дюжины миров, причем половину из них опоили и обманом заманили на корабль. Логгер Хилтон, первый помощник, пытался разобраться в потрепанных путевых картах, и «Кукарача», скрежеща двигателями, словно одержимая мыслью о самоубийстве, мчалась сквозь пространство, все глубже погружаясь в Большую Ночь.

В машинном зале замигала сигнальная лампочка. Хилтон схватил микрофон.

— Ремонтная команда! — завопил он. — Хватит прохлаждаться! Проверьте двигатель А-6. Шевелитесь!

Он развернулся в кресле, покусывая нижнюю губу и глядя на пилота, крошечного паукообразного селенита со множеством конечностей и обманчиво хрупким телом. Тс'сс — так, или примерно так, его звали — носил неудобную маску, которая трансформировала издаваемые им инфразвуки в слышимую для человеческого уха речь. В отличие от Хилтона, на нем не было космического скафандра — селениты не нуждались в защите от глубокого космоса. За миллионы лет жизни на Луне они приспособились к безвоздушному пространству. Наличие на корабле атмосферы также ничуть не мешало Тс'сс.

— Чтоб тебя, нельзя ли полегче! — рявкнул Хилтон. — Хочешь, чтобы с нас содрало шкуру?

Взгляд фасеточных глаз селенита замерцал сквозь прорези маски.

— Нет, сэр. Я иду на минимальной скорости, которую позволяют двигатели. Как только вы сообщите мне формулу перехода, станет легче.

— К черту двигатели!

— Чтобы переключиться в режим перехода, требуется ускорение, сэр.

— Плевать, — ответил Хилтон. — Я вроде как разобрался. Похоже, кто-то давил мух на этих картах. Здесь все измазано.

Он продиктовал несколько уравнений, и память Тс'сс тут же намертво запечатлела их.

Издалека донеслось унылое завывание.

— Надо думать, это капитан, — заметил Хилтон. — Вернусь через минуту. Входи в гиперпространство как можно быстрее, или мы сложимся гармошкой.

— Есть, сэр. Минуточку… мистер Хилтон!

— Ну?

— Проверьте огнетушитель в каюте кэпа.

— Зачем? — спросил Хилтон.

Селенит разыграл небольшую пантомиму, изобразив своими гибкими конечностями состояние опьянения. Хилтон состроил гримасу, поднялся и, борясь с перегрузкой, спустился по трапу. Бросив взгляд на видеоэкраны, он с облегчением отметил, что они уже миновали Юпитер. Преодоление поля тяготения планеты-гиганта — подлинное испытание для измученных костей «Кукарачи». Однако теперь они благополучно оставили его позади. Благополучно! Первый помощник криво усмехнулся, открыл дверь капитанской каюты и вошел.

Капитан Сэм Денвере стоял на койке и произносил речь, обращаясь к воображаемой Межпланетной торговой комиссии. Капитан был крупный мужчина, вернее, когда-то он был таковым, но теперь мышцы заметно усохли, плечи ссутулились. Изборожденное морщинами лицо за долгие годы почернело от космического загара. Коротко остриженные седые волосы Денверса сердито топорщились.

Тем не менее между ним и Логгером Хилтоном, несомненно, чувствовалось нечто общее. Оба много лет ходили в глубокий космос. Хилтон был на тридцать лет моложе, но у него был такой же темный загар и то же выражение голубых глаз. Существует старая поговорка, что стоит углубиться в Большую Ночь, за орбиту Плутона, и безбрежная пустота проникнет в тебя, станет глядеть твоими глазами. К Хилтону это относилось в полной мере, как и к капитану Денверсу. А в остальном… Хилтон — в противовес потрепанному годами Денверсу — отличался могучим телосложением, белый китель с трудом сходился на его широкой груди. У первого помощника не было времени сменить парадную форму на повседневную, хотя он знал, что даже на этой синтетической материи видна будет вся грязь, которой одежда пропитается за время космического перелета. По крайней мере, на «Кукараче».