Наталья Иртенина: Сады Шахерезады

-Нет, - отрезал ребенок и замолчал, надувшись. Его просто отправили на лето к отцу, а тот поселил чадо на даче и каждый день подолгу отсутствовал, оставляя своим заместителем скучного Отверткина.

-Отверткин, - попросил Алек, - давай сегодня постреляем из твоего пистолета?

-Нет. Я тебе уже говорил, что детям нельзя играть с оружием.

-Ну тогда давай смотреть твое кино про эту... антиутопию. Все равно здесь больше нечего делать.

-Ну как нечего, - заупрямился Отверткин, уводя разговор подальше от "антиутопии".-Можно сыграть в карты. Можно покататься на машине...

-Лучше расскажи мне страшную историю, - требовательно перебил его Алек.

Отверткин растерялся. Нет, не его это дело - нянькой быть.

-Я не умею рассказывать, - признался он.

-Какой ты скучный, Отверткин, - вздохнуло ужасное дитя. - С мертвыми и то интереснее.

Отверткин тяжело сглотнул, неотрывно глядя на кошмарного ребенка почти испуганными глазами.

-Что интереснее с мертвыми?

-Разговаривать. Они много знают. И умеют рассказывать. Они много всяких историй могут рассказать.

-А ты что... разговаривал с мертвыми?

Малыш кивнул.

-Ага. Один раз, правда, только. Меня научила одна старая женщина. Разговаривать с мертвыми.

-Какая старая женщина? Воспитательница из детского сада? - Отверткин, несмотря на нордический характер, истерично хихикнул.

-Да нет. Я не ходил в детский сад, - мальчик ненадолго замолчал, а затем, следуя прихотливому узору своей мысли, начал новую порцию расспросов: - Отверткин, ты папин телохранитель, да?

-Да.

-Значит, и мой тоже. Телохранитель. Да?

-Да.

-А если на нас нападут и будут меня красть, чтобы потом выкуп получить, ты меня будешь спасать?

-А как же! Это моя работа.

-А тебя же могут тогда убить, когда ты будешь мое тело охранять от бандитов.

-Могут. Но это мы еще посмотрим, кто кого, - самоуверенно ответил Отверткин, умудрившись даже сидя на диване принять боевую стойку и напряженно-настороженный вид охотничьего пса. Для наглядности.

-А зачем тебе это?-наивно спросил ребенок.

-Работа такая, - флегматично пожал плечами телохранитель.

-Тебя, наверное, должны считать добрым, - невесть каким путем мальчуган пришел к этому неординарному выводу.

На лице у Отверткина появилось выражение, которое могло значить только одно: "Да, с этим ребенком не соскучишься. Задаст он мне еще перцу".

-Это не совсем так. Я совсем не добрый. На моей работе нельзя быть добрым.

-А у тебя есть дети?

-Нет. У меня нет никого. Я один.

-Как у меня. У меня тоже никого нет. Я тоже один.

-Ты не прав, малыш. Извини. Алек. У тебя есть твой отец. И мать. Да?

-Нет. Они есть у самих себя. А у меня никого нет. Была только старая Тэса. Но она умерла. Давно.

-Твоя бабушка?

-Нет. Не бабушка. Просто. Отверткин, а хочешь, я исполню какое-нибудь твое желание? Раз ты мой телохранитель и тебя могут убить из-за меня. Я умею исполнять желания. Я немножко волшебник, знаешь?

-Да? - рассеянно отозвался Отверткин, высматривая что-то на экране наблюдения. Перед воротами ограды происходило какое-то движение людей и машин. - И что же ты можешь?

-Ну, я много чего могу. А ты чего хочешь больше всего на свете?

Отверткин, восприняв расспросы ребенка как новую игру, глубоко задумываться над ответом не стал.

-Жить вечно, - усмехнулся он, нажимая на кнопочки пульта управления. Один за другим на мониторе мелькали кадры с пустыми пейзажами, окружающими дом.

Алек надолго замолчал, погрузившись в обдумывание задачи. Наконец, он поднял на охранника грустные глаза и произнес:

-Нет, Отверткин. Этого я не могу. Этого нельзя. Так не бывает потому что. Загадай чего-нибудь другое лучше.

-Другое? Пожалста, - бодро ответил охранник. Движение на дороге перед воротами рассосалось, не оставив ни тени сомнения. Отверткин поднял голову вверх, посмотрел на потолок, потом в окно, обвел комнату взглядом, как будто впервые видел ее. - А хочу, чтобы этот дом был моим. Вот чего хочу, нахально заявил он.

-Да? - растерялся мальчик. - А зачем он тебе, Отверткин?

-Как зачем? Дом должен быть у каждого. Чтобы было куда возвращаться. Чтобы детей там заводить. Ну и еще много для чего.

-Так нечестно, Отверткин, - жалобно скуксился ребенок. - Ты же лучше меня знаешь, что для этого нужны какие-то бумажки. С печатями. А я еще даже писать не умею. Я только осенью в школу пойду.

-Ну нет, так нет, - развел руками Отверткин. - Не грусти, малыш. Мои желания тебе пока еще не по зубам. Вот подрастешь...