Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

Он стал судорожно нащупывать какие-то выступы, петельки, застежки под шлемом - и вдруг ему удалось что-то потянуть или отогнуть и резко, со злостью, откинуть шлем назад, на лопатки.

- Алевтина Павловна! - вскрикнул он, захлебываясь живым, не пропущенным через фильтры воздухом. - Это же я - Витька! Не пугайтесь! Это же я!

У тетки Алевтины поднялись руки, она улыбнулась растерянно, снова обмерла, снова улыбнулась - и уже нарадовалась, стала отходить от испуга, торопливыми /унижениями распустила на голове платок. Ее, видно, просило в жар.

- Ой, батюшки мои! - наконец в голос ахнула она. - Ой, Витька! Страсть-то какая… Да откуда ж ты?..

Ой, Витька-то… Вернулся наконец. А я-то ж со страсти такой и не признала сразу.

Ремезов стоял, покачиваясь, дышал глубоко, у него темнело в глазах. Из-за спины, из шлема, доносились отчаянные возгласы Игоря Козьмича, но слова только клокотали, булькали в шлеме, как в закрытой кастрюле, и Ремезов еще больше радовался от того, что их нельзя разобрать.

- Ой, Витя-то, вернулся… А я уж думала, живой меня не застанешь, - причитала старенькая уже тетка Алевтина. - Да подойти-то к тебе хоть можно?

- Ой, тетя Алевтина, подойдите, конечно… живой я… Да я сам подойду. - У Ремезова ком подкатывался к горлу, голос срывался, и мутнело, дрожало все в глазах.

Тетка Алевтина, вытирая руки о передник, двинулась навстречу, неуклюже перешагивая через грядки. Она хотела было обнять Ремезова, да испугалась испачкать белоснежный скафандр.

- Витя… вон какой вернулся ты, космонавт…

- Да уж не дай бог кому так вернуться, - пробормотал, себя не слыша, Ремезов.

Они встретились и как-то сумели, невзирая на скафандр, поцеловаться.

- Такой же, - радовалась тетка Алевтина. - Не изменился нисколь. Мальчишкой остался… Семья-то хоть есть?

- Эх, Алевтина Павловна, - отмахнулся Ремезов. - Бестолково живу. Нечем хвастаться.

- На могилки-то ходил?

- Ходил, ходил, - торопливо кивнул Ремезов.

- Вот это хорошо. Не забывай стариков, как приезжаешь… К ним наперво иди.

- Сами-то как здесь? Не болеете?

- Да что болезни, - вздохнула тетка Алевтина. - Старость одна - вот всем болезням и лекарство, не оправдание… А у нас-то вон видишь… явление какое..,

Тут Ремезов спохватился.

- Алевтина Павловна, так ведь сюда ходить нельзя!.. - Он оглянулся на другого «космонавта» и, решив, что весь испуг у тетки Алевтины не вышел, добавил: - А этот тоже наш. Игорь Ремезов.

Тетка Алевтина скользнула рассеянным взглядом по неподвижно стоявшему в сторонке скафандру, как по малозначимой неодушевленной вещи, и снова с любовью и радостью в глазах стала разглядывать Ремезова.

- Я-то знаю, что нельзя, - с виноватой улыбкой проговорила она. - Ты уж не сердись на бабку. Глупая она, картоху ей жаль. Вот думала все: комар этот чумной не станет же картошку в земле кусать, заражать, а я как-нибудь закутаюсь да побегу, он и не догонит… а и догонит - отмахнусь, силы еще найдутся - от комара-то… Девками-то вон в каких платьицах сидели - и нипочем, веток наломаем, разгоним… Да и колеет нынче комар, стынь-то какая теперь по ночам…

Позади послышалось какое-то движение, и Ремезов, оглянувшись, ошеломленно заморгал: Игорь Козьмич тоже откинул шлем и стоял красный, потный, взлохмаченный, похожий вдруг на мальчишку.

- Ой, батюшки мои! - всплеснула руками тетка Алевтина. - И Игорька тут… Ну, все Ремезовы сошлись - праздник. Макарыча одного пригласить забыли. Ох и ругаться начнет… не догадались ко встречи чекушечку взять…

Веселье тетки Алевтины было, однако, немного болезненным, с дрожью, немного истерическим.

- Ну, задали вы нам делов, Алевтина Павловна, - удалось Игорю Козьмичу выговорить строго, начальственно.

- Козьмич, Козьмич, не серчай больно… Ну, штрафуй хоть, ежли порядок у тебя такой, - не перестав улыбаться, завздыхала тетка Алевтина. - Не утерпела. Жалко огород-то…

- Я обещал вам: зимой вернетесь… Ну, потерпите хоть раз. Сходите в магазин. Выбью я вам грузовик картошки, прямо к дому подвезут…

Тетка Алевтина опустила глаза и подняла их уже на Ремезова, ожидая от него участия и поддержки.

- Одно ведро-то хоть можно забрать? - уже тихо, не надеясь на позволение, спросила она Ремезова.

- Ведро, мать честная! - мотнув головой, пробубнил Игорь Козьмич.

Ремезов вдруг весь ослаб - и вяло развел руками:

- Не я тут командую, тетя Алевтина.