Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

Ремезов так и застыл в дверях с открытым ртом.

- Пусти-ка меня, - буркнул Игорь Козьмич и, впихнув Ремезова в комнату, стал лихорадочно рыться и секретере.

Он шарил в бумагах, в папках, в коробках, распихивая их, разрушая канцелярский порядок.

- Да где же… где? - дергался он, рассыпав по молу листы, опрокинув коробку со скрепками. - Вот черт…

Он замер, резко выпрямившись, уперся глазами м стену и вдруг снова кинулся на Ремезова.

- Пусти-ка.

Ремезов едва успел посторониться.

Игорь Козьмич, выскочив в коридор, рывком распахнул шкаф и начал судорожный обыск плащей и курток. Он выворачивал карманы, потрошил лежавшие на полке, под одеждой, сумки.

Наконец он наткнулся в кармане голубого женского плаща на корочку пропуска.

- Прячет, мать честная! - злобно бросил он. - Сама не найдет…

Он раскрыл пропуск у самых глаз и сразу весь размяк, опустил плечи и глубоко вздохнул.

- Света… Ремезова Светлана Борисовна… Светка-Светик… - механически проговорил он.

Он постоял неподвижно перед шкафом, потом, словно задумавшись о чем-то, машинально сунул пропуск обратно. Он отрешенно посмотрел на Ремезова и вдруг спохватился, снова резким жестом выдернул пропуск из плаща и раскрыл его перед глазами.

- Вот так… Все правильно, - растягивая слова, произнес он и спрятал пропуск у себя в пиджаке.

Там же, в нагрудном кармане, он наткнулся на записную книжку. Вынув ее с изумлением, словно случайно найденный забытый предмет, он принялся напряженно листать ее, щуриться, шевелить губами, вчитываясь в мелкие записи.

Остановившись на одной из страниц, он не глядя потянулся к телефону, поднял трубку - и застыл. Потом рука его с трубкой медленно, словно сама собой расслабляясь, опустилась, и Игорь Козьмич снова беззвучно шевельнул губами, вспоминая какое-то слово или имя…

И снова Ремезов, замешкавшись в двери, стукнулся локтем о косяк.

Но только оказавшись в комнате, Игорь Козьмич сразу повернулся и выпалил:

- Поехали!

- Куда?

Но уже пахнуло нежилым, бетонным запахом лестничной клетки.

Внизу, у подъезда, стояла машина, опять черная «Волга». Ремезов подумал вдруг, что ее подали минуту назад, и опешил, увидев, что место водителя пусто. Но за руль сел Игорь Козьмич - и Ремезов догадался, что машина его, частная…

Во дворе дома бился холодный резкий ветер. Низко над домами на выпуклом книзу небе неслись плоские облака - слепяще-белые с краев и синие снизу.

- Куда мы? - спросил снова Ремезов.

- Подожди, - нервно бросил Игорь Козьмич. - Дорогу забуду.

«Он как в бреду, - подумал Ремезов. - Разобьемся…» Но сел в машину и, сразу согревшись, стал молча наблюдать: таким он Игоря Козьмича еще не видел.

Машина, освободившись из лабиринта улиц, понеслась по шоссе.

«Он забыл, как зовут жену, - вдруг дошло до Ремезова, и он весь похолодел и затаил дыхание, упершись взглядом в дорогу. - Вот так штука!»

И мысли появились и пролетали, как встречные огни.

«Теффлер и Изуцу! Мгновенное угасание условных рефлексов!.. Нет! Не может быть… По всем реакциям - ноль. Сразу все анализы врать не могут… У них же здесь мировой уровень… Нет такого симптома, чтобы имена забывать… Чушь… А если Игорь заражен, как же я…»

Ремезов судорожно сглотнул и бесцельно огляделся… Ветер посвистывал в щелях окон.

«Что я помню?! Погоди, погоди… не паникуй…»

С трудом отгоняя лезущую, липнущую к мыслям толпу уродцев с репродукции Босха, Ремезов перебрал н уме родные имена и названия.

«Так… своих помню всех… Всех, да?»

Ремезов спохватился: оставил записную книжку в чемодане.

«Как проверить?.. К сестре бы съездить, а здесь что…»

Черный снаряд летел по шоссе.

Ремезов тряхнул головой, сообразив, что мучает мозги абсурдом.

Машина остановилась внезапно - на пустой дороге посреди леса.

- Все, дальше не помню, - сказал Игорь Козьмич каким-то разбитым, глухим голосом. - А ты помнишь?

- Что? - спросил Ремезов, заметив, что ему все равно, куда его завезли.

- Дорогу в деревню.

Игорь Козьмич включил дальний свет и долго вглядывался вперед.

Лес впереди нависал над дорогой и вдали свертывался вместе с ней в черную воронку.

- Темно, - признался Ремезов. - Может, и помню… Но сейчас темно.

- Темно, - согласился Игорь Козьмич и повернулся к Ремезову. - А что еще помнишь? Как тетка Алевтина картошку копала, помнишь?

Ремезову стало зябко.

- Помню, - признался он.

- У тебя остались фотографии?

- Какие? - снова изумился Ремезов и вдруг догадался. - У сестры есть два альбома… Ага! Там и мы с тобой… в трусах… На той березе с веревкой. Помнишь?