Ференц Кашшаи - Телечеловек. Фантастическая хроника

- В клубе Бэклахэм я прочитал за вас лекцию, - наконец произнес он, - точно так же как это сделали бы вы сами, будь хоть немного смелее. Впрочем, пожалуй, это не то слово. Вернее, будь вы не столь утомлены.

- Позвольте, позвольте, вы только что заявили, будто свой характер переняли от меня. Но в тот момент, когда вы «появились на свет божий», я и впрямь был очень утомлен. Как же могло случиться, что моя усталость не передалась вам?

- Понимаю, профессор. Но ведь вы устали от той жизни, которую вели в последнее время, я же решил начать все заново. Между нашими жизнями есть только одно-единственное связующее звено, а именно тот импульс, благодаря которому вы вызвали меня к жизни. Поймите, наконец, я - не что иное, как сгусток аккумулированной энергии. Моя юность тоже оказалась предельно сжатой. Хоть я и мыслил так же, как и вы, но видел мир в светлых, радужных тонах, и это наполняло меня трепетным ожиданием чего-то неизведанного…

- Значит ли это, что в вашем лице я вижу свою юность?

- Если юношеский пыл и веру дополнить богатым жизненным опытом, то можно считать, что во мне синтезировано то и другое. Вы спросите, что я понимаю под жизненным опытом? Я имею в виду такую сумму впечатлений и знаний, которая позволяет человеку верить, что жизнь, в сущности, слишком коротка и человек просто не успевает состариться.

Он опять умолк. Очевидно, следовало что-то сказать, но я просто не знал, с чего начать. В полной растерянности я произнес:

- Вот теперь я, пожалуй, не прочь выкурить сигарету.

- Сделайте одолжение, - с прежней учтивостью он протянул портсигар.

Я закурил. Теледвойник с жадностью смотрел на дымящуюся сигарету.

«Сгусток аккумулированной энергии…»

Мы оба хранили молчание.

Первым заговорил теледвойник.

- Безотчетное состояние продолжалось всего несколько минут…

- Скажите, когда вам пришла мысль о существовании еще одного Бирминга? - Теперь я был осмотрительнее и тщательно подыскивал выражения.

- Я знал об этом с самого начала своего сознательного бытия не хуже вас самих, - спокойно ответил он. - Ведь вы же не сомневались в его существовании?

- Тогда вы должны чувствовать себя уязвленным, если вас считают установкой…

- Ничуть. Напротив, я воспринимаю это как нечто чрезвычайно интересное. В конце концов, - он оживился, - человек - самый удивительный и совершенный механизм, созданный природой. С помощью особого и весьма оригинального метода вам удалось скопировать творение природы. Но повторяю: скопировать.

- Позволю себе заметить, я и раньше проводил с вами пробные сеансы…

- Знаю.

- Откуда?

- Из ваших записей, расчетов… и вашей собственной памяти.

- Моей памяти?

- Разумеется! Ведь я уже говорил: я - это вы.

- Гм…

- Я понимаю ваше состояние, профессор. Человеку не так уж часто приходится говорить по душам со своим собственным «я». Вы что-то хотели сказать?

- Во время экспериментов по репродуцированию, то есть…

- Договаривайте.

- …аппарат неизменно копировал только то, что я проделывал перед телекамерами. Сколько я ни бился, мне никак не удавалось решить проблему его самостоятельных действий. Вроде бы все отрегулировано идеально: биокамеры функционировали превосходно, передавая биотоки центральной нервной системы. Аппарат-приемник приобрел контуры вашей фигуры, внешний облик, но способностью самостоятельно ощущать и мыслить не обладал. Он лишь механически копировал, правда со скрупулезной точностью, но не больше.

- Ну что ж, не следует недооценивать и этого исключительно важного, я бы сказал, феноменального достижения, профессор. Хотя, по правде говоря, если проанализировать возможные последствия вашего замечательного открытия, становится страшновато.

- Черт возьми, сколько ни ломаю голову, до сих пор не могу понять, чем вызваны столь неожиданные изменения в работе аппарата на заключительной стадии!

- Боюсь, что не многим смогу вам помочь, ведь я же, естественно, не помню самого момента своего зарождения. Не скрою, я и сам задумывался над этой загадкой. Я понимаю, профессор, как усложнил для вас решение всей проблемы, когда захватил с собой ваши записи и расчеты. Не судите меня строго, ведь молодости свойственна любознательность…

- Если говорить начистоту, - перебил я его, - я и сам сгорал от любопытства. И, как ищейка, выслеживал каждый ваш шаг, следил за каждым поступком.

Теледвойник помрачнел.

- Это бы еще полбеды, но вот когда за ищейкой следуют вооруженные полицейские…