Ференц Кашшаи - Телечеловек. Фантастическая хроника

- По существу, меня держали под домашним арестом.

- Вот именно! Так в чем же вы упрекаете меня?

- Я не упрекаю, просто хочу разобраться во всем до конца…

- К чему же вы пришли?

- Всюду только и говорят, что ни один из нас не настоящий. Уж если-де существует один искусственный человек, значит, их может быть и больше.

- В том-то и дело! Только подумайте - ваше сообщение об изобретении, как бумеранг, обратилось против вас же самих! Власти любой ценой хотят отвлечь внимание общественности от планов, вынашиваемых уже давно, - развязать агрессивную войну, войну, которая уничтожит в своем огне миллионы человеческих жизней. Ваше изобретение пришлось весьма кстати: теперь правящие круги пытаются убедить всех, что во главе международного движения за мир стоят роботы! Люди-автоматы, понимаете? Народ хотят запугать этаким страшилищем!

После минутного молчания он продолжал уже спокойнее:

- Теперь они кричат на всех перекрестках, будто репродуцированные люди, размноженные к тому же в неограниченном количестве, вполне возможная вещь! Они-де таят в себе смертельную опасность, и поэтому против них нужно защищаться. А «защищаться - значит вооружаться!

- Выходит, один и тот же факт можно представить по-разному, все зависит от того, какое толкование выгоднее, - заметил я иронически.

- Факты, профессор, упрямая вещь, а вот доверчивых людей до сих пор удается вводить в заблуждение. Кстати, вас не удивит, если здесь вдруг появятся полицейские агенты? Они могут нагрянуть с минуты на минуту… Для полиции момент как нельзя более подходящий: можно поймать сразу двух зайцев - накрыть обоих Бирмингов!

У меня снова мелькнула мысль - а не отключить ли двойника?

- Мое время на исходе, - тихо проговорил тот. - А пока я в вашем распоряжении!

- Позвольте, что значит «на исходе»?

- Именно то, что я сказал.

- Не говорите загадками!

- Хорошо, попытаюсь разъяснить. Человек живет до тех пор, пока находит в этом смысл…

- Значит, вы не видите смысла в жизни?

Двойник едва заметно покачал головой.

«Что это означает, - я растерялся, - согласие или отрицание?»

- У человека обязательно должна быть цель, ему нужно непременно жить в действии. Мне же ничего другого не осталось, как умереть. И я умру.

Последние слова потрясли меня. Он не сказал «исчезну» или «сойду со сцены», - нет, совершенно отчетливо он произнес: «Я умру».

- Послушайте, зачем вам умирать? Установку всегда можно включить снова…

Репродуцированный Бирминг уселся в кресло.

- Вы так и не хотите понять, профессор, что у вас больше нет установки.

Я даже зажмурился.

- Произошла абсорбция, то есть полное поглощение, - продолжал он, не обращая на меня внимания. - Под действием биотоков вещество, состоящее из сверхчувствительных молекул, приняло форму человека.

- Каким образом?

- Вам лучше знать, - спокойно ответил теледвойник.

- Вы хотите сказать, что с того критического момента вы - полноценное одушевленное существо? Иначе говоря, человек?

- Вы невнимательны. Я же совершенно ясно сказал: под воздействием биотоков сверхчувствительное вещество приняло форму человека. Все остальное появилось несколько позже. Чтобы вам была понятна моя мысль, приведу пример: как по-вашему, можно ли считать полноценным человеком только что родившегося младенца, жизнедеятельность которого на первых порах определяется лишь инстинктами?

- Безусловно.

- Но ведь я-то появился на свет взрослым человеком. Поэтому я и говорю, что мое младенческое состояние длилось считанные минуты.

- Тогда как же вы могли заключить, что… словом, что вы не настоящий, а искусственно созданный Бирминг?

- Я этого никогда не утверждал.

Мы в упор посмотрели друг на друга.

- Не утверждали?

- Никогда!

- Но ведь только что вы совершенно недвусмысленно заявили, как под воздействием биотоков установка… следовательно, вы всего лишь…

- Вы путаете совершенно разные вещи. Настоящий Бирминг - это я.

В бешенстве я вскочил:

- Уж не меня ли вы считаете мною же изобретенным аппаратом?!

- Профессор, успокойтесь…

Огромным усилием воли я сдержал свой гнев.

- Извольте объяснить…

- Я стал полностью одушевленным человеком в тот момент, когда вы были самим собой, то есть истинным Бирмингом, свободным от каких бы то ни было условностей. Вот эти подлинные черты вашего характера и перешли ко мне.

Он замолчал и только, как бы скрывая какую-то затаенную мысль, неторопливо постукивал по столу.