Кейдж БЕЙКЕР Array - Журнал «Если» 2008 № 02

Но тут вошел мистер Скузен, загримированный под Эдгара Аллана По, и Мира ужаснулась при мысли о том, какое количество белого тона ему пришлось использовать. Однако манера держаться и большие, печальные, темные глаза создавали определенный образ. Он медленно подошел к своему месту, повернул маленькие гитлеровские усики в сторону публики и начал:

– «Будет вам чудить, – сказал мой проводник».

– Ваша реплика, мистер Деламар, – окликнул мистер Мортон. Криспин в полном гриме выскочил на сцену, потирая руки:

– «Ведь я только затем и привел вас сюда, чтобы показать место того происшествия, о котором я говорил, потому что если хотите послушать эту историю, надо, чтобы вся картина была у вас перед глазами!» – прокудахтал он, подпрыгивая так высоко, что почти столкнулся с голокамерой.

Мира поежилась. Мистер Мортон поднес ко рту белые руки, словно желая заглушить досадливый вопль, но не издал ни звука. Мистер Скузен, явно растерянный, круто обернулся.

– «Гора, на вершине которой мы с вами сидим, называется Хмурый Хельсегген. Теперь поднимитесь немного повыше… и посмотрите вниз, вон туда, за полосу туманов под нами, в МО-О-ОРЕ», – взвыл Криспин.

Мона подавила смешок. Мистер Скузен откашлялся, не смея, по всей видимости, выразить неодобрение вслух, и заговорил:

– «Я посмотрел, и у меня потемнело в глазах… Нельзя даже и вообразить себе более безотрадное, более мрачное зрелище. Направо и налево, насколько мог охватить глаз, тянулись гряды отвесных чудовищно черных нависших скал, словно заслоны мира. Их зловещая чернота казалась еще чернее из-за бурунов, которые, высоко вздыбливая свои белые страшные гребни, обрушивались на них с неумолчным ревом и воем».

Он говорил отчетливо спокойно и совершенно соответствующим тексту тоном.

Мистер Мортон забыл дать музыку, но помощник режиссера, жених Моны, который догадался поменяться с другим шахтером, чтобы приглядывать за возлюбленной, вовремя опомнился и включил звук.

Зловещие аккорды наполнили воздух: тревожные потоки фуги соль-минор Баха, служившие фоном для измененных электроникой голосов.

– Вау, это мы? – прошептала Мона.

– Звучит здорово! – удивилась Эксин.

– Леди, наш выход, – напомнила Мира, и они выпорхнули из-за кулис, мрачные и злобные, как три ведьмы в шотландской пьесе, и одновременно соблазнительные, как русалки в «Питере Пэне», и смертоносные, как Стражницы в «Шимту». Обнявшись, они встали в круг, и глаза Эксин беспокойно блеснули.

– Я кого-то убью, – произнесла она вполголоса.

– Это дух местности, – сказала Мира, стараясь держаться подальше от нее.

Они кружили и кружили во все сгущавшемся молчании.

– Реплику! – попросил наконец Криспин.

– «Вы слышите чо-нить? Не замечаете никкой перемены в воде?» – подсказал Альф.

– «Вы слышите что-нибудь? – повторил Криспин, подскакивая к мистеру Скузену и дергая его за рукав. – Не замечаете никакой перемены в воде»?

– Тьфу! – сплюнула искренне возмущенная Мона. – Да он ужасен!

– О, дорогой мистер Деламар! – взмолился мистер Мортон. – Мистер Деламар, боюсь… это не совсем то, что я имел в виду.

– Простите? – переспросил Криспин, выпрямляясь. – О! Слишком развязно, не так ли? Придется немного сдержаться.

– Да, пожалуйста, – кивнул мистер Мортон. – Продолжайте. Ваша реплика, Чиринг.

Мистер Скузен набрал в грудь воздуха и начал:

– «Старик еще не успел договорить, как я услышал громкий, все нарастающий гул».

Мистер Мортон рассеянно махнул рукой, и Дерк прибавил звук. Мистер Скузен повысил голос.

– «Водная ширь, изрезанная, изрубцованная тысячью встречных потоков, вдруг вздыбилась в неистовых судорогах, шипела, бурлила, свистела, закручивалась спиралью в бесчисленные гигантские воронки и вихрем неслась на восток… Откуда-то появились громадные полосы пены, которых раньше совсем не было. Эти полосы разрастались, э… вбирая в себя… э-э-э…»

– «Вращенное движене усевших водворотов», – подсказал Альф.

– Спасибо. «Вращательное движение осевших водоворотов, словно готовясь стать очагом нового, более обширного… Я смотрел на гладкую, блестящую, черную, как агат, водяную стену, которая бешено вращалась стремительными судорожными рывками и оглашала воздух таким душераздирающим воем, какого даже могучий водопад Ниагары никогда не посылает к небесам… Гора содрогалась до самого основания, и утес колебался».

Мистер Скузен глянул на Криспина.

– «Это, конечно, и есть, – воскликнул он, – великий водоворот Мальстрем?»