Михаил Гаёхо - На ступеньке, бегущей вниз

– Вы это слышите, – спросил Нестор, – или это звенит у меня в ушах?

И тут же он понял, что слышит сигнал своего мобильника, который лежит на тумбочке у изголовья кровати. Устройство просило зарядки.

«Я, значит, сплю», – подумал Нестор.

– А то, – сказал человек в шляпе.

– А почему я не просыпаюсь, если слышу сигнал своего мобильника.

– Это же мобильник, а не будильник, – сказал человек с бородой и исчез, потому что больше не был нужен.

«Значит, я сплю», – подумал Нестор. Он допил пенную из своего стакана и прикрыл глаза. Кашель от встречного эскалатора еще доносился, но как бы издалека. А запах исчез. Действительно исчез, или нос придышался? Лента эскалатора тихо катилась вниз по своим шестеренкам или что там у нее было. И на каждой ступеньке – выше и ниже Нестора – стояло по два человека.

Кажется, Нестор задремал на какое-то время.

Или другим способом отключился.

Какие-то голоса раздавались у изголовья (которое не было, разумеется, изголовьем, потому что он сидел на ступеньках) – два мужских, которые то спорили друг с другом, то соглашались, и один женский, который был голосом из репродуктора и время от времени произносил слова, не имеющие отношения к делу.

И еще раздавался стук стеклянной ложечки о край будильника, но это не ложечка была, а другой звук, очень знакомый.

Мужские голоса пришли к соглашению, и оказалось, что один голос принадлежит человеку в шляпе (он же лысый), а другой – человеку с бородой. Они склонились над чертежами, которые вдруг появились из папки с завязочками.

– С левой стороны балюстрада будет длиннее, чем с правой, – говорил человек в шляпе. – А вдоль правой стороны нужно пустить ограждение. Не вплотную, разумеется, к ленте, а отступив что-нибудь на полметра.

– Правильно, – сказал человек с бородой. – Нельзя давать людям слишком много воли, а то передавят друг друга.

– Можно еще уполовинить ширину подводящего участка эскалатора на первом каком-нибудь метре, прикрыв специальным щитком, – сказал человек в шляпе и показал на своем чертеже. – Чтобы те люди, которые подойдут к началу ленты, становились сразу к левому ее краю, вплотную к балюстраде, а другим, которые подойдут позже, оставалась свободная правая часть ленты.

– Это разумно, – сказал человек с бородой.

– И если надлежащим образом подобрать параметры, то есть длину и ширину разных частей конструкции, можно добиться полной безопасности, – сказал человек в шляпе.

– Значит, договорились, – подвел итог бородатый. – А это что? – Он поднес к глазам лист бумаги, который в его руке был то белый, то розовый. – Я вижу здесь пистолет, но какой-то странный. – Он понюхал бумагу, поскреб пальцем. – Может быть, и не пистолет, – сказал, усомнившись, – но что-то определенно похожее.

– Это другая тема, – лысый отобрал бумагу у бородатого и положил в папку.

«Если увидите человека с белой тростью, остановите его», – сказал женский голос из репродуктора.

Человек с бородой отбросил в сторону свою белую трость, она упала как стеклянная и разбилась со звоном.

«Это сигнал мобильника, – вспомнил Нестор, – а я, значит, сплю».

– А то, – сказал человек в шляпе, он же лысый.

Нестор открыл глаза, но мог бы и не открывать, потому что все равно остался сидеть на ступеньках, ведущих вниз.

Человек с бородой налил всем еще пенной.

В руке у Нестора появился бутерброд.

«Странно, – подумал Нестор, откусывая от бутерброда, – я не думал, что во сне можно ощущать вкус и запах. И вообще, как-то оно все до неправдоподобия реально».

– Что ты можешь знать о снах? – улыбнулся человек в шляпе.

– Я вижу их каждую ночь.

– Но ты не можешь знать того, что действительно видел ночью, ты знаешь только то, что вспомнил в момент пробуждения. А между тем и этим лежит большая разница, могу тебя уверить.

– Почему?

– Помнишь историю про человека, которому, когда он спал, на шею упало полотенце, и от этого он проснулся? Или, может быть, кто-то прикоснулся к его шее. Он увидел сон, как его судили, вели на казнь, отрубили голову. Тема сна была вызвана прикосновением к шее, но от этого же прикосновения человек и проснулся. Отсюда следует, что либо весь сон, наполненный событиями, был просмотрен в одно мгновение (невероятное ускорение времени), либо что картина сна создавалась уже после пробуждения в процессе как бы воспоминания. И именно этот второй вариант имеет место в нашей, так сказать, повседневности – то есть те сны, о которых мы днем думаем, что видели их ночью, на самом деле выросли в нашем сознании уже после пробуждения. И слово «видели», – человек усмехнулся, – тут не на своем месте. Правильнее было бы говорить «мы вспомнили».