Юрий Тупицын - Перед дальней дорогой. Роман

Неограниченное могущество разумных сообществ, предупреждали немиды, - миф, как и все другие мифы о всеобщности и абсолютности. Да, разум, однажды возникнув, может существовать неопределенно долго, но не почивая на лаврах кажущегося благополучия, а в неустанном творчестве, заблаговременно предвидя и устраняя и внутренние и вселенские опасности, которые вдруг встают из мрака вечности. Не каждая цивилизация оказывается способной на такой непрерывный подвиг и порыв, немало их гибнет в объятиях стихийных сил Большой вселенной - ведь любой субвселенский мир бесконечно мал по сравнению с нею. Но бесконечно мал - это еще не значит бесконечно слаб, именно в этом залог оптимизма и надежды на победу. А сама борьба - это и радость, и счастье, и смысл существования цивилизации. Могущество разумных сообществ - могущество неустанного трудового творчества, могущество пытливого поиска и тяжких схваток со стихиями, исход которых далеко не предрешен. И в этом решающее отличие реального разума от разума придуманных и теперь забытых богов прошлого, который всегда мыслился как всемогущество безделья.

- Вы обратили внимание, Федор, что сказали нам немиды о самих себе: «человечеству еще рано знать о нашем облике и нашей психике».

- Обратил. И понял это так, что они отличаются от нас много больше, чем любое существо Земли.

Олонин кивнул головой в знак согласия, но промолчал. Молчал и Лорка. Он еще по прежним встречам знал, что с генеральным удобно и легко помолчать.

- Я очень внимательно и несколько раз прослушал запись вашей беседы с Борисом Громовым, которую вы сделали ретроспективно, по просьбе Ревского, - снова заговорил Олонин. - В суждениях Громова много крайнего, эксцентричного, но много истинного, нужно лишь уметь отделить эту истину от шелухи субъективизма. Он очень правильно говорил о психологических барьерах, которые разделяют далекие друг от друга организмы. Что уж скрывать, трудно найти у человека что-либо общее с пауком.

- Простите, Сергей Ильич, а вы не задумывались над внешним обликом немидов? Как, по-вашему» они могут выглядеть? Признаться, мне этот вопрос не дает покоя.

Олонин чуть помедлил с ответом:

- Мне тоже. Да и найдется ли хоть один человек на Земле, которого не интересовало бы это? - Он помолчал и продолжал: - Даже на нашей планете жизнь развилась в множестве форм, удивительно непохожих друг на друга, что уж говорить о другой субвселенной? Разумное существо может быть и крохотным по сравнению с нами, и огромным. Можно представить себе разумных, которые живут в толще пород, в океанах, в атмосфере или даже в космосе. Ясно одно: у разумного существа должно быть средоточие разума - мозг.

- Голова?

- Что-то в этом роде. У всех разумных должны быть органы чувств, которые связывали бы их с внешним миром, прежде всего глаза. Разум - дитя труда и творчества, стало быть, у него должны быть развитые эффекторы - руки, щупальца или что-то в этом роде. Уверен, наша экспедиция узнает не только об облике немидов, но и о многом другом из жизни их сообщества. Я хочу подчеркнуть другое. Немиды отдают себе отчет в том, что резко, может быть, чудовищно отличаются от людей, и все-таки стремятся к контактам с нами. Как вы думаете почему?

- Не знаю, - откровенно признался Лорка. - Долго ломал над этим голову, но уверенного ответа так и не нашел.

Со стороны открытого моря к берегу медленно, точно на старомодном буксире, приближалось башнеобразное облако, уходившее своей вершиной в стратосферу. Из него сеял дождь. Внутри темной массы непрестанно кипел, пульсировал огонь беззвучных молний, отчего облако казалось живым и гневающимся. Глядя на него, генеральный проговорил как бы про себя:

- Странно. Как долго человечество не подозревало, что за ним наблюдают совсем другие и, возможно, очень мудрые глаза.

- Которые увидели и то, что им вовсе не следовало бы видеть.

- К сожалению.

Пропускная способность реликтовой мезодыры, которой пользовались кикиане для проникновения в земную субвселенную, сильно изменялась во времени. На живую субстанцию был наложен полный запрет, легче всего телепортировались простейшие плазменные тела, они-то и были выбраны немидами для целей наблюдения. Подпространственными каналами эти плазмоиды телепортировались через Кику на Землю и появлялись в ее атмосфере в виде долгоживущих светящихся тел, их люди и назвали неопознанными летающими объектами. Таких объектов было то больше, то меньше, в зависимости от возможностей телепортировки. Особенно трудными в этом отношении были как раз последние столетия. Однако, несмотря на громадные энергетические затраты, немиды никогда не переставали следить за Землей. И это обстоятельство тоже было не совсем понятно Федору и порождало у него серию сомнений.