Ричард Морган - Черный человек

– Погодите, вы же не можете…

Но голос Ортиса был таким же слабым, как его сопротивление. Карл опустился на колени и прижал руку к груди директора КОЛИН, чтобы тот лежал спокойно. Склонился к нему и с бесстрастным лицом сказал:

– Я вас знаю, Ортис. Повидал таких, как вы, вещающих с каждого экрана и каждой трибуны на двух планетах, и вы, на хер, никогда не меняетесь. Вы лжете губожевам и лжете себе, чтобы губожевам проще было вам поверить, а когда начинаются смерти, выражаете сожаление и придумываете оправдания. Но в конечном итоге вы делаете все, что делаете, потому что считаете, будто имеете на это право, а на остальное вам плевать. Если вы действительно подозревали Джеффа Нортона, если вы знали, что он за человек, то могли бы прижать его, узнать имена тех, кто в этом участвует…

– Это был Танака, – сказал Нортон, становясь над Ортисом. – Только Танака, и все.

Карл кивнул.

– Вы могли прекратить шантаж, как только он начался. Но раз Танака и Джефф Нортон смогли вас шантажировать, значит, рано или поздно на это осмелился бы кто-нибудь еще. Кто-то из тех, кто знал о Вайоминге, и это могло произойти в любой момент. Какой бы пост вы ни занимали, «Ответ скорпиона» висел бы над вами, как дамоклов меч, до самой смерти. Вы никогда не были бы в безопасности. А тут вы увидели шанс устроить генеральную уборку и воспользовались им. И неважно, какова цена.

И тут Карл неожиданно понял еще одну вещь:

– А знаете, Ортис, из вас вышел бы отличный тринадцатый. Вам не хватало для этого только физической силы, мощи… Но, думаю, вы всегда могли найти кучу губожевов, которые обеспечили бы их вам.

– Хорошо. – Ортис перестал сопротивляться. В его голос вернулась сила. Он заговорил, ясно и с нажимом: – Послушайте меня, пожалуйста. Если вы меня сейчас убьете… У меня в тело вживлены датчики жизненных показателей. Они под кожей, внутри меня, вам ни за что их не найти. Тут за считаные секунды будет реанимационная бригада.

– Мне не потребуется так много времени, – сказал ему Карл.

Ортис сломался. Его лицо пошло морщинами, глаза закрылись. Когда он открыл их, там стояли слезы.

– Но я хочу жить, – прошептал он. – Хочу идти дальше. У меня много дел, которые я должен сделать.

Холодная, леденящая, пульсирующая ярость. Карл почувствовал, как она исказила его лицо.

– Как и Севджи Эртекин.

– Пожалуйста, поверьте мне, мистер Марсалис, я глубоко сожалею…

Карл наклонился ниже:

– Мне не нужны ваши сожаления.

Ортис сглотнул и каким-то образом сумел собраться.

– Тогда у меня есть к вам просьба, – хрипло проговорил он. – Пожалуйста, разрешите мне, по крайней мере, позвонить родным. Поговорить с ними, попрощаться.

– Нет. – Карл втянул Ортиса себе на колени, одной рукой обвил его шею, другой придержал голову. – Я здесь не для того, чтобы облегчить вашу кончину, Ортис. Я пришел забрать должок.

– Пожалуйста…

Карл сделал резкое движение, и шея Ортиса сломалась, как трухлявая ветка.

В каждом углу палаты зазвучал однообразный тревожный перезвон, этакое рыдание горюющего сообщества губожевов. «Не стало могущественного и состоятельного человека!» Поднимайтесь, собирайтесь, сбивайтесь в кучу.

На воле хищник.

Реанимационная бригада примчалась быстро – не прошло и двух минут, как сработали микродатчики под кожей Ортиса и включился сигнал тревоги. Но охранники КОЛИН ворвались в двери еще раньше, стоило только сигналу зазвучать. Они обнаружили Ортиса, завалившегося набок в инвалидной коляске, и Нортона с Марсалисом, которые стояли рядом и глядели на него.

– Сэр? – Командир охранников посмотрела на Нортона.

– Перекройте этаж, – отсутствующе сказал ей Нортон. – Вызовите подкрепление, чтобы это сделать. Я хочу, чтобы никто не входил сюда без моего разрешения. Даже полиция.

– Но…

– Выполняйте. – Он повернулся к Карлу: – Тебе лучше поспешить.

Карл кивнул, бросил еще одни взгляд на Ортиса и шагнул за пределы кольца, которое охранники неосознанно стягивали вокруг мертвого тела. Не оглядываясь, покинул палату, двинулся по коридору, встретившись со спешащей в противоположном направлении реанимационной бригадой: специальное снаряжение, носилки, белые халаты, озабоченный врач-реаниматолог и все такое.

Он посторонился, пропуская их.

Покинув больницу, он быстро пошел прочь, два квартала к западу и четыре к югу, затерявшись в залитом солнцем, бранящемся, суматошном городе. Вытащив из куртки «С(т)игма» упаковку телефонов, он снял ее, смял и бросил в первый попавшийся мусорный бачок. Холод покусывал Карла сквозь ткань рубашки, но в карманах лежали кредитки КОЛИН, и у него было время.