Кевин Уилсон - Туннель к центру Земли

— Кто знает.

На следующий день на фабрике я еле дождался, когда рядом пролетит монетка. Повернувшись к Хайраму, я приставил палец к виску, захохотал и выстрелил. Хайрам, явно не ожидавший от Сью-Би такой уступчивости, тоже засмеялся и повторил мой жест. И до самого конца смены мы с Хайрамом переглядывались, подносили палец ко рту или ко лбу и хихикали как малые дети.

Мы ждали Хайрама с подружкой рядом со спортивно-развлекательным центром, где должно было состояться представление. Мигги работала на фабрике вместе с нами, собирала поливальные машины. Казалось, ее нисколько не вдохновляет предстоящее шоу, но остальные трое, даже Сью-Би, были на взводе. Купив дешевые билеты на открытую трибуну, мы нашли хорошие места в центре. Сью-Би вцепилась мне в руку и сжимала ее все сильнее по мере того, как шум вокруг возрастал.

Первым вышел на сцену Мадьяр Сигаретный Король и принялся выпускать дым изо рта, ушей и носа. Он курил одновременно восемьдесят семь сигарет: рот перекосился, голова скрылась в табачном дыму.

— Так и я могу, — фыркнула Мигги, откидываясь на спинку сиденья.

Дженни Осьминог эффектно жонглировала красными шарами при помощи четырех рук, вполне настоящих на вид, но когда она заиграла Бетховена на двух пианино одновременно, публика, уставшая ждать выхода Максимилиана-Пули, зароптала. К выходу Ленни Карточного Шулера из толпы начали раздаваться недовольные выкрики. Ленни смекнул, что к чему, быстро раскинул колоды — карты летали вокруг него, словно смерч — и нырнул за кулисы.

Наконец рабочий сцены вынес карточный столик, на нем лежал пистолет, рядом стояла маленькая белая картонка: «До выхода Максимилиана осталось пять минут!» Восклицательный знак был в виде золотой пули.

Свет погас, остался только прожектор, направленный в центр сцены. Затаив дыхание, мы ждали, пока нам не стало казаться, что больше мы не выдержим.

И тут раздался голос из динамиков:

— Дамы и господа! Мы предупреждаем, что увиденное может потрясти вас. Вам предлагается незабываемое зрелище, невиданный акробатический трюк с оружием! Прямо из Нью-Йорка единственный и неповторимый Максимилиан-Пуля!

Толпа взревела, даже Сью-Би снизошла до нескольких вежливых хлопков. Раздались шаги, и в центре сцены появилась фигура в алом плаще до пят, из-за которого казалось, что стрелок плывет над полом. Черный цилиндр и бабочка. Немолодое изможденное лицо, на месте импозантной бородки — неубедительный шарфик.

Я услышал, как Хайрам прошептал Мигги:

— Не очень-то он похож на того парня с плаката!

Максимилиан молча взял пистолет в правую руку, подошел к самому краю сцены — прожектор неотступно следовал за ним — и оглядел зал. Рука Сью-Би теребила мою ладонь, голова вжалась в плечи. Я не сводил глаз со стрелка, который обводил взглядом зрителей. Казалось, он смотрит прямо на меня. Я чуть не вскрикнул, но тут стрелок приставил дуло ко лбу. Рядом со мной кто-то пискнул, но мне удалось сохранить молчание в миг, когда Максимилиан-Пуля выстрелил себе в лоб.

Позже, на стоянке, Хайрам уверял, что видел, как пуля вылетела из затылка стрелка, а мне казалось, что когда она вошла ему в лоб, ошметки кожи и кости на миг повисли в воздухе, как будто время застыло, от ужаса забыв о своих обязанностях.

Сью-Би льнула ко мне, обнимала меня за шею и бормотала:

— Это неправильно, Гастер, так нельзя.

Даже Хайрам, тихо чертыхнувшись, замолчал.

В ушах стоял щелчок, с которым пуля выскочила из ствола, и — тихий взрыв, словно треск замерзших веток в зимнем лесу.

Ноги Максимилиана оторвались от сцены, словно он хотел взлететь — подальше от нас, в лучший из миров, — но тут он рухнул плашмя, нелепо раскинув конечности. С наших мест мы видели, как струйка крови бежит из раны, расширяясь, словно лучи у звезды.

Неожиданно из-за сцены выскочил все тот же техник, втащил на тележку Максимилиана и в полной тишине укатил за кулисы. Зрители застыли, гадая, что за чертовщину им впарили.

— Благодарим за внимание, дамы и господа! — раздался голос из динамиков. — Аплодисменты несравненному Максимилиану-Пуле! Приглашаем вас на представление, которое состоится через три дня в Миллерсвилле. На нем Максимилиан снова встретится со смертью лицом к лицу!

Раздались жидкие хлопки. Большинство зрителей покидали зал молча, слишком обалдевшие, чтобы рассуждать здраво. Пистолет остался на сцене, и я не сводил с него глаз, пока вел Сью-Би в проход между рядами.