Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

— Минут двадцать, — осторожно кашлянул Хастон и замолчал, явно ожидая последующих комментариев.

Их не было.

А на экране, над заостренной верхушкой глыбы, чем-то напоминающей вздыбленный лайстон, пульсировало матово светящееся облако, пронизанное тонкими молниями, рвущимися из него в черную бесконечность. И от этого похожесть надгробия на таинственное лунное образование еще более усиливалась.

Само же облако то почти полностью гасло, то снова медленно разгоралось, разбрасывая в стороны не только нити молний, но и непонятные туманные сгустки. Они плавно опускались на лунную поверхность и гасли, перед этим странно вспучиваясь какими-то фигурами, отдаленно — очень отдаленно! — напоминающие изуродовано человеческие. Словно какие-то горбатые уродцы хотели вырваться из пылающих коконов, но у них этого никак не получалось.

Молчаливая тревога центрального сектора исследовательского комплекса "Архимед" настолько сгустилась, что казалось — еще немного, и ее можно будет резать на куски. И потому, когда Хастон снова кашлянул, Руслана непроизвольно вздрогнула.

— Ну, что? — тяжело спросил он у Виктора. — Опасно это или как?

Тот с каким-то неимоверным физическим усилием оторвал взгляд от экрана.

— А я знаю? — спросил в свою очередь. — Таких явлений мы никогда не наблюдали. Тем более, в непосредственной близости от комплекса. — Он помолчал, что-то соображая. — А приборы что показывают?

Дик молча ткнул пальцем в группу индикаторов, расположенных на самом пульте. Разобрался он в конструкции комплекса довольно быстро. И даже без посторонней помощи. Словно домой вернулся. А, может, и действительно — домой? По крайней мере, именно такой вывод можно было сделать из его рассказов о распавшейся американской исследовательской группе. По воле судьбы распавшейся. Или наоборот? Рассказывал, во всяком случае, Хастон о ней очень убедительно. Вот только поверить ему Руслана никак не могла.

Слишком уж фантастичным был этот рассказ. Хотя, кто, в недоговоренном кем-то, в кем-то недосказанном мире, может четко разграничить фантастику и реальность? А, может, у них и границ-то не существует? А есть одна, огромная, туманно ворочающаяся в самой себе, метареальность. Или, такая же неуклюжая, квазифантастика.

Руслана грустно улыбнулась. Потому что Виктор не стал разбираться со всей этой гиперфилософией, а просто сразу и бесповоротно поверил Хастону. И называл его теперь только дядей Диком. А сама Барбикен продолжала обращаться к нему строго официально: "мистер Хастон". Или она за десяток, проведенных на Луне, земных дней окончательно в людях разуверилась?

Сейчас этот самый мистер вместе с Виктором встревожено склонился над пультом.

— Так, — в конце концов, выдохнул Арданьян. — Это, действительно, опасно.

Хастон согласно кивнул головой:

— Да, уж. Создается впечатление, что кто-то — или что-то? — высасывает энергию из комплекса. И пульсации этого "сосания" совпадают с пульсациями облака, — он ткнул пальцем в экран. — Теленочек ты наш, — бросил и добавил: — А если учесть, что энергопитание "Архимеда" завязано на селайтовых полях, то…

— Таких явлений мы еще никогда не наблюдали, — задумчиво повторил Арданьян.

Руслане почему-то вспомнилось серебряно шевелящееся, распятое тело Керчака. Так и не разъединенное пока на механические копии людей, чьи останки покоились под, взметнувшейся к далекой Земле, глыбе обелиска.

— Мистер Хастон, — кашлянула неуверенно, — Виктор, а это не может быть связано с операцией, которая производится сейчас с… киборгом? — Назвать Керчака чьим-то отцом или матерью Руслана так и не смогла. — Может быть, нам пока ее приостановить?

Сказала и испугалась, напоровшись на взгляд побелевших глаз Арданьяна.

Хастон тоже искоса взглянул на него и кашлянул в третий раз:

— Вот я и говорю, что лучше бы ты одна пришла, Руслана.

Наступило неловкое молчание, нарушенное, в конце концов, самим Диком:

— Ладно, ребятки. Мне кажется, что в наших условиях лучше всего было бы приостановить не то, что происходит внутри комплекса, а то, что снаружи. В общем, так, — он на мгновение задумался, — вы тут оставайтесь и подстраховывайте меня, а я пойду, прогуляюсь.

Он уже было сделал шаг к выходу, но Арданьян остановил негра коротким взмахом руки.

— Извините, дядя Дик, но… Но, нечего вам там делать. Это мой дом, — слово "мой" Виктор подчеркнул особо, — и я сам должен разобраться в том, что в нем происходит.