Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

Вверху что-то зажужжало. Тоненько-тоненько. Но, отбиваясь от стен пещеры, этот звук быстро превратился в басовитое жужжание рассерженного шмеля. Дик резко вздернул голову. Шмель на глазах превращался в полосатую кабинку опускающегося лифта, замеченного недавно Хастоном возле мостика, перекинутого через пещеру.

Дик порывисто отпрянул в сторону, всей спиной вжимаясь в жесткую прохладу металлических конструкций. Во время отпрянул. Потому что созвездие прожекторов, подвешенное к невидимому своду, внезапно вспыхнуло сплошной сияющей поверхностью: кто-то включил дополнительное освещение. Холодный свет залил все окружающее пространство, рельефно вычерчивая не только каждую тень, но и малейший намек на нее. Вход в соседний аппарат таинственно мерцал чем-то совершенно иссиня-черным. Непроницаемым. И мерцал он не только таинственно, но и призывно. Поскольку спрятаться на всем видимом пространстве больше было негде, а шмель лифта пролетел уже почти половину своего пути.

Резко набрав воздуха в грудь, словно ныряльщик перед опасным погружением в темную глубину, Дик нырнул в переплетение металлических конструкций, пробираясь сквозь них к открытому входу в яйцеобразный аппарат. Пару раз сильно ударился обо что-то коленями, сбил левый локоть, расцарапал щеку, но уже через минуту мчался вверх по странному выгнутому трапу. И лишь окунувшись во мрак непонятной просторной камеры, позволил себе оглянуться.

Желто-полосатая кабинка уже остановилась и сквозь ажур балок, тавров и уголков было видно, как его старый знакомец, сопровождаемый Радживом и Ларсеном, выкарабкался из нее. Отзвук шагов этой троицы медленным пульсом шевелился в гулкости пещеры: акустика тут была еще та.

— Да не в этом дело, брат, — расслышал Дик, как Маккольн отозвался на чье-то замечание. — Вот скажи мне, Ольгард, на чем была замешана первобытная магия?

— Н-ну… — неуверенно начал было тот и замолчал, растерянно разведши руками.

— Не знаешь, — удовлетворенно констатировал Маккольн и повернулся к сухощавому индийцу: — А ты, Раджив?

Тот почесал нос:

— Мне кажется, что на полном и безоговорочном признании факта существования таинственных сверхъестественных сил.

— Вот! — вздернул вверх указательный палец Маккольн. — Именно — на безоговорочном. И именно — таинственных. А теперь, Ольгард, не можешь ли ты привести нам пример таких таинственных — для самых широких масс мировой общественности таинственных! — сил нашего прагматичного столетия? Столетия, которое толком не верит ни в Бога, ни в черта, ни в себя самого, родимого?

После непродолжительной паузы ответ Ларсена прозвучал уже довольно уверенно:

— Поскольку, судя по твоей ремарке, шеф, это самое столетие в сверхъестественное не верит, то, скорее всего, оно верит в нечто самое, что ни на есть, естественное. Реальное. Однако — таинственное. И такими реально-таинственными силами мне представляются многочисленные тайные организации и, берущие с них пример, спецслужбы разных стран.

— Вот! — снова крякнул Маккольн. — Совершенно верно. Именно они являются главными персонажами мифологии нашего времени. Стоит только телевизор включить или взять в руки книженцию с яркой обложкой, и сразу понимаешь, что демонизация ЦРУ или КГБ ничем не отличается от демонизации масонов или Аль-Каиды.

— Дэн, — тихо прошуршал Раджив, — а не путаем ли мы мифологию с мистификациею? Мистификациею войны, например. В мировом масштабе.

— Нет, — строго произнес Маккольн. — Мы, — это слово он подчеркнул, — не путаем. Что касается других коллективных персонажей — правительств всяких например — то кто же виноват в том, что никто из них до сих пор не придумал красивого, демократического — и никакого другого по исполнению! — противовеса тем же Штатам?.. Поэтому для нас, — снова нажим на последнем слове, — сложилась уникальная ситуация. Ведь если мистификация рассчитана на бойцов, то мифология — на потребителей. Коих всегда больше. А мы, осознав это, уже смогли успешно стать одними из творцов мифов. И именно поэтому, брат Ольгард, наша небольшая группа может на равных — слышишь? на равных! — разговаривать не с небольшими бойцовскими кланами, а со всеми действующими лицами всемирной истории. Включая и правительство Штатов.

Маккольн сухо кашлянул и сурово закончил:

— И мне очень бы хотелось, чтобы за время моего отсутствия вы смогли бы донести эту мысль до Чжана.

Наступило какое-то неловкое молчание. Хастон, с интересом прислушивающийся к разговору, одновременно все же пытался рассмотреть помещение, в которое он попал волей сложившихся обстоятельств.