Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

Все это время он не отрывал взгляда от лица Арданьяна. Как, впрочем, и тот от него. В селайтовой оболочке, казалось, слышалось какое-то легкое жужжание. Словно далекий гуд высоковольтных проводов.

— Ты считаешь, что я помогу тебе? — в конце концов, тихо спросил Виктор.

— А куда тебе деваться, — пожал плечами Маккольн. — И не мне ты поможешь, а самому себе. И для того, если хочешь знать, чтобы помочь всему этому миру. Ведь никто не может отказаться от того, чтобы стать для него Богом. Настоящим полноценным Богом. Не идолом.

— Я откажусь, — тихо, очень тихо, произнес Арданьян. Но Руслане почему-то показалось, что в черном небе слегка качнулся шар Земли, а Луна всей своей массой скользнула в сторону от привычной орбиты. — Я откажусь, — повторил Виктор. — И, если хочешь, объясню почему.

Янтарно-полыхающий Маккольн ничего ему не ответил. Голос Хастона тоже не всколыхнул эфир. Безмолвная Кала стыла черной скалой. И Арданьян тяжело, всем корпусом, повернулся к Руслане.

— Я не знаю, как это произошло у Маккольна. Могу только предположить, что в его организме было много не только механических, но и электропротезов. И лайстоны заразили его точно так же, как несколько десятков лет назад заразили всю мыслимую и немыслимую технику моих родителей, доставленную ими на Луну. А после катастрофы, произошедшей тут, и после того, как Кала из всего, что осталось после этого, сделала их мнемокопии… — Виктор тяжело сглотнул ком в горле. — После этого они заразили и их самих, как и весь комплекс. Короче, если учесть, что лайстоны — внеземные образования, то в Маккольне сейчас не осталось ничего человеческого.

— А в тебе? — иронично бросил Дэн.

И Руслана напряглась, с неподдельным ужасом ожидая ответа Арданьяна.

Тот как-то неуверенно кашлянул:

— Во мне?.. Не знаю… Во мне все перепуталось. Во всех смыслах. Знаю только одно — никакой механики с электроникой в моем организме нет. Просто… Просто мои родители проводили эксперименты по генной инженерии.

— По генной?.. — широко распахнула глаза Барбикен. — И, все-таки, инженерии?

— Успокойся, Руслана, — слегка поморщился Виктор. — Просто они имели естественное желание того, чтобы белковый организм их сына имел способность вырабатывать селайтовую оболочку безо всяких пультов, напрямую контактируя с лайстонами.

— Но ты же сам говорил, что лайстоны — внеземные образования. — Голос Русланы стал ледяным донельзя. — Значит…

— Да бросьте вы! — внезапно перебил ее Маккольн, ловко отбив рукой пару световых сгустков, метнувшихся к нему из облака. Оно, кстати, за последние минуты стало каким-то… Более подвижным, что ли. — Внеземные — не внеземные. Искусственные — не искусственные. Вирусы — не вирусы. Какая разница! Дело совершенно в ином. Если сейчас Виктор решится, то грань между живым и мертвым исчезнет. Навсегда исчезнет.

В селайтовой оболочке было слышно, как далеко в комплексе удивленно присвистнул Хастон. А потом спросил:

— Виктор! Ты уверен, что сейчас тебе кое для кого смирительной рубашки не потребуется?

Арданьян не ответил, а просто предостерегающе поднял руку и как-то удивленно посмотрел на золотистого Дэна:

— Послушайте, мистер Маккольн, я не знаю для чего и каким образом лайстоны проецируют ваше изображение, но…

— Изображение? — взревел Маккольн. — Изображение?!? Да я материальней всей этой материальной вселенной! Потому что, как и ты, поднялся над ней. Более того, если сейчас ты согласишься, мы начнем творить ее по новой!

— Видишь ли, Руслана, — подчеркнуто спокойно повернулся Виктор к Барбикен, — господин Маккольн предлагает мне объединиться с ним для того, чтобы из полубожков, в которых мы с ним превращались в последнее время, стать полным божком. Единым и неделимым. Который может играть пространством и временем. Исправлять прошлое и знать будущее. Создавать и уничтожать новые вселенные…

— Владеть ими, владеть! — вклинился Маккольн.

— Владеть, владеть, — поморщился Арданьян.

— Быть всемогущим, — снова выдохнул Маккольн.

Но в его голосе проскользнули какие-то неуверенные нотки.

— Да, и всемогущим быть, и всюду сущим, — вздохнул Виктор. — Но… Но я вынужден отказаться от такой чести. Видите ли, Маккольн… Для того, чтобы стать Богом… Для этого… Для этого нужно очень многому научиться. А я, Маккольн, еще только учусь быть человеком. И сейчас это для меня гораздо важнее.

— Ты… — пораженно качнулся всем своим золотистым телом Дэн. — Ты отказываешься?!