Томаш Колодзейчак - Когда прольется кровь

- Что это значит?

- Понимаешь ли, господин, порой случается, что один из бортников выдалбливает новую борть, а у другого пчелы начинают роиться и новый рой поселяется в улье, сработанном первым бортником. Это знак. Пчелы соединяют их, и пчельники становятся братьями. Когда рой Ильяна занял борть Т-оми, тот принял родовое имя Иль, и они поклонились друг другу, сложив на границе леса мед, смешанный с кровью.

- Я знаю, что значит братство по судьбе, - сказал Дорон после недолгого раздумья. - Я сам по воле Священного Гая принял в братья всех Листьев. Я приду на турнирное поле в тот день, когда твои внуки явятся на бой. - Он повернулся и медленно ушел.

Ни старик, ни юноши не стали его догонять, не сказали ни слова, потому что, если он не хотел больше разговаривать, их вмешательство было бы бестактностью.

Теперь он понимал, откуда взялось то странное ощущение и почему эти люди отважились просить его о совете. Они были бортниками, а пчеловоды наделены даром не меньшим, чем плотник, вдобавок обоих юношей отметили пчелы и каждый в придачу к своей силе обладал еще и силой своего брата. Потому-то они меньше, чем обычные люди, боялись Дорона. Листа.

Стражи у ворот вторично поклонились ему. Улицы Даборы уже успокоились после прохода Шершней, люди вернулись к своим занятиям.

Дорон глянул наверх. Над городом вздымалась Башня Дымов - знак власти Горчемских банов, простирающейся на все Лесистые Горы. И знак их подданства Матерям Города Ос.

Дорон направился к Западным Воротам.

- Ты пьян, - тряхнул Родама Магвер. - Пьян!

Родам твердо стоял на ногах, но глаза его бессмысленно смотрели на Магвера.

- Я?.. - пробормотал он так, словно не хотел раскрывать рта. - Ага. Выпил.

- А ну иди сюда! - Магвер слегка толкнул его. К счастью, Родам упираться не стал, только спросил:

- Куда ты меня?..

- Иди же! Окуну твою морду в воду, чтобы ты малость остыл. Ума-то ни крохи.

- Магвер... - пробормотал Родам. - Я должен тебе кое-что...

- Ладно, ладно...

- Магвер... Я не смогу.

- Дурья башка! Пить сейчас!

- Надо было, Магвер!

- Надо?

- Я должен тебе сказать... но... что-то меня... - Родам споткнулся, Магвер не успел его удержать и Родам упал.

- Подымайся! Уже близко.

- Что близко?

- Колодец! Подымайся!

- Магвер... Он велел... Я...

Они свернули в боковую улочку, узкую и короткую. Двери и ставни домов в эту пору уже были закрыты. Издалека доносились чьи-то крики и лай собак. Ночь обещала быть темной, тучи затянули небо.

В начале улочки стоял колодец, а рядом - до половины наполненное водой корыто. Магвер пихнул туда Родама.

- Я должен тебе сказать... Не хватает слов...

- Ладно, - Магвер пригнул Родама к земле, ухватил за шею. - Наклони морду.

- Слушай, я...

Магвер немного придержал голову Родама, отпустил. Родам вскочил, кашляя и отплевываясь, откинул мокрые волосы со лба. Глаза смотрели уже более осмысленно.

- Ты хотел что-то сказать, - усмехнулся Магвер.

- Я? Нет... - покрутил головой Родам.

- Ты дурак! - лицо Магвера покраснело от злости. - Проклятый глупец, сейчас - пьешь?! Ведь следом мог кто-нибудь идти. Мог...

- Пью... - Родам серьезно поглядел на него. - Надо было...

- Ничего не надо было. В чем дело? Ты никогда не наливался пивом через край, да и башка у тебя крепкая...

- Мне никогда не доводилось умирать. Впрочем - я хотел. Теперь все едино. Верно ведь?

- Хорошо. Все будет хорошо, - успокоил его Магвер. - Завтра пойдешь в Горчем. Все случится там.

Родам изобразил на лице гримасу, долженствующую означать улыбку.

- Как?

- Этого я тебе не скажу. Еще и сам не знаю. Не знаю! Впрочем, ты тоже не сможешь узнать. Это должна быть и будет настоящая смерть.

- Знаешь, - проговорил Родам после недолгого молчания. - Я боюсь.

- Страх - хорошее дело. Человек, который боится, живет дольше. Но... мне нужна...

- Что?

- Твоя кровь. Две плошки, Родам.

Родам стал подворачивать рукав рубахи.

- Зачем?

- Не знаю. Но нужна. Это точно.

4. КРОВЬ НА ГУБАХ

Уже смеркалось, когда Дорон добрался до своего жилья в самом центре Ореховой Долины. Жил он в большом, солидном рубленом доме о четырех комнатах. Землянки ближайших соседей располагались на склоне Холма Живодеров. Дорон жил один и никакого общества ему не требовалось. Род его матери был из числа зажиточных, владел землями на Зарытых Полях. Однако Полонна вышла замуж по закону мужского наследования и вынуждена была выехать из того района. Отец Дорона, Фаагон, был судьей клана лесорубов. Когда он скончался, мать вернулась на север, к своим, а вскоре и ее кости слились с землей. Когда Дорону исполнилось восемнадцать, он взял себе женщину из рода Хонов. В двадцать два года выиграл турнир и стал Листом. Бан пожаловал ему шесть полос земли и двадцать рабов. Годом позже жена Дорона родила мертвую девочку, а сама скончалась через двое суток после родов. Тогда Лист совершил паломничество к Священному Гаю, где получил предсказание. С тех пор он ни разу не поднял оружие ни на человека, ни на зверя, никогда не ходил на охоту, перестал обучать бою кароггой.