Томаш Колодзейчак - Последнее решение

Когда последняя коргардская боевая машина скрылась вдали, они атаковали форт. Крепость ответила им с силой, превышающей обычную. Вердекс мало что запомнил – в атаку шел накачанный наркотиками и подстегиваемый чиповым управлением, а акция заняла едва несколько секунд. С того момента воспоминания Вердекса стали еще хаотичней, полные недоговоренностей, обрывков каких-то видений.

Он помнил длинные ряды клеток, искалеченных и страдающих людей, красный цвет, странные машины. Помнил, что ему делали больно, но помнил ощущение блаженства и сытости, при том, что одновременно с этим его тело опутывали и калечили. Ему помнились изумительные картины, наполняющие сознание воодушевлением, родственным экстазу, который человек испытывает, приобщаясь к искусству больших мастеров, ощущая законченность и совершенство рассматриваемого либо прослушиваемого произведения. Но это длилось мгновения и неизвестно, было ли поощрением, испытанием или дополнительным элементом пыток, имеющим целью подчеркнуть то, что наступало после минутного просветления. Боль. Страх. Одиночество.

Именно там Вердекс де Вердекс понял, там начал поклоняться жестоким богам, единственным смыслом существования которых было сотворение прекрасного и которые использовали для этого человеческие тела и сознания. Они тренировали их, формировали, создавая из них изумительный оркестр, хор, раскинутый между крайностями человеческих ощущений – от блаженства до страдания.

Потом, неведомо как, зачем и когда, он оказался снова на Гладиусе. Потеряв сознание, лежал на поле боя рядом с Красным фортом. Он был единственным из четырех солдат отряда, пережившим пытку. Никто ничего не заметил. Вердекс ни на миг не исчезал со штабных фиксаторов. Его тень, личный опекун и двойник, поддерживавший его во время операции, – ни на мгновение не терял с ним связи. Что касается ран Вердекса и уничтожения боевого сопроцессора, то решили, что это результат воздействия коргардского оружия. Поэтому провели лишь поверхностное зондирование сознания. Однако и это ничего не проявило. Сам же Вердекс никому не рассказывал о пережитом. Когда он взялся за свою теологию, его сочли ненормальным и выгнали из армии. Тогда он поехал в Пооороз. Вокруг него начала собираться паства. Однако Вердекс де Вердекс подозревал, что большинство этих людей считает его рассказы миражом, вдохновенными повествованиями. Дина была первым человеком, которому он решился поведать о своих переживаниях в коргардском форте. Почему? Потому что она была истинной. Настоящей. Потому что он ощутил музыку ее чувств – боли, ненависти, любви. Потому что она не смотрела на него как на психа или экзотическую диковинку. Да. Он полюбил ее сразу.

Вердекс де Вердекс не знал, почему боги его отвергли. Возможно, он не соответствовал их изысканным критериям, возможно, был слишком слаб, не подходил им. А может, наоборот, – его отослали именно для того, чтобы он поведал другим людям о могуществе богов-артистов.

Полгода он жил в этом городе. Несколько раз его задерживали солдаты. Как к ветерану к нему относились не очень сурово. Он даже подозревал, что гладианские власти сознательно позволяют членам его сообщества жить так близко от форта и данного поля боя. Благодаря этому можно было безопасно изучать влияние таких районов на человеческий организм.

– Это не единственное, что они готовы испытывать на людях, – твердо сказала Дина. Рассказом Вердекса она была потрясена, хоть и не до конца верила во все сказанное, а некоторые отрывки не очень хорошо поняла. Однако теперь это не имело значения. Ложь, окружавшая ее в прошлой жизни, была гораздо опаснее, чем измышления и фантазии культиста. Его страшный рассказ затуманил и ее собственную память – это чудовищное ощущение бессилия и унижения, возвращавшееся при каждом воспоминании об изнасиловании, а также – как знать, не худшее ли – ужас предательства со стороны самого любимого человека – брата. Сейчас эти воспоминания, потрясавшие сознание Дины несколько дней кряду, поблекли и ослабли.

Они задумавшись сидели в полутьме – одни, потому что большинство туристов и приверженцев Вердекса либо уже отправились спать, либо уехали из Пооороза. Казалось, остаток ночи пройдет спокойно. Костер догорал. Дина собиралась пойти в свою комнату, лечь, укрыться истрепанной, но теплой тряпкой, которая уже давным-давно перестала заслуживать название «одеяло». Потом бы уснула.

Возможно, так бы оно и случилось, если б на ночном небе, усеянном тысячами звезд, не появилась голубая точка, летящая прямо на Пооороз.