Именно тогда он прокусил себе губу.
* * *
Теперь он входил в дом Дины, ступая по мягкому ковру босыми ступнями, прикрытыми лишь эластичным обувным слоем. Горели все огни. В спальне на кровати громоздилась куча одежды. Шкафы широко распахнуты, ящики выдвинуты. Пол в кухне заляпан липкой массой разлитых и перемешанных соков. Жидкости было слишком много, с ней не могли справиться маленькие чистящие автоматы, созданные для того, чтобы вытирать воду, выплеснувшуюся из стакана либо фужера, и неспособные ликвидировать поток, хлынувший из разбитого бачка автомата для напитков. Несколько маленьких жучков терпеливо передвигались по полу, но работы у них было еще много.
– Дина, это я, – сказал Рамзес, стараясь говорить так, чтобы это прозвучало спокойно. – Это я!
Тишина. Он слышал лишь стук собственного сердца, чувствовал страх, подбирающийся к горлу и парализующий мысли. Что здесь произошло? Где она?! Неужто Салерно вернулся?
В конце концов Рамзесу не оставалось ничего иного, как пойти в то место, которого он боялся больше всего, – в салон.
– Дина, это я, – неуверенно повторил он, остановившись в дверях. Здесь он был несколько часов назад. Увидел свою сестру с человеком, а может, правильнее было бы сказать – с существом, от которого зависит все на этой планете. В том числе и его, Рамзеса, карьера и влияние. Тогда он обрадовался. Да, обрадовался. Он знал, что это поможет ему. И испугался одновременно, так как боялся, что своим неожиданным вторжением может что-то испортить. Поэтому как можно скорее ретировался и улетел обратно в Калантэ. Теперь он стоял точно там, где и тогда, но все было уже совсем не так. Нет, время не заставишь идти вспять. Но, возможно, удастся что-то исправить. Помочь.
Дины в салоне не было. Войдя в комнату, Рамзес сразу же почувствовал, как живковер под ногами начинает слабо шевелиться, мягко массируя ему ступни. Коммуникатор был выключен, а клавиша управления почти полностью утоплена в стену, пластик вокруг нее потрескался, словно по нему ударили чем-то твердым. Правильный вывод. Рамзес поднял с живковра изогнутую металлическую фигурку, тяжелую и твердую. Узнал странную форму комерийской богини, многоногой и двуглавой, оплетенной лианами символических змей. Это была очень редкая статуэтка, которую он протащил не меньше чем через тридцать гиперпроходов специально для Дины. Родиной фигурки был мир, цивилизация которого прекратила существование, так и не переступив порога космической техники. Стоила богиня целое состояние. Подарок от Рамзеса на день рождения. Теперь Дина разбила статуэткой выключатель коммуникатора. И когда? После очередной его попытки связаться с нею? Возможно.
– Дина! – крикнул он снова, уже не надеясь услышать ответ.
Подошел к бару, налил вина. Давно он не мешал наркотиков с алкоголем, но теперь необходимо было расслабиться, успокоиться, приглушить возбуждение.
Немного погодя удалось включить коммуникатор. Возможно, Дина оставила какое-то сообщение? Увы, последние часы аппарат ничего не передавал. Зато пришло много почты, в основном реклам из Сети, на которые Дина не установила фильтров, а также несколько так и не прослушанных сообщений от него.
Внимание Рамзеса привлекла одна иконка. На ней был изображен атлетически сложенный молодой мужчина. Однако лицо мужчины не соответствовало его телу – морщинистое, искаженное, с клочьями седых волос, торчащих из черепа и подбородка. У мужчины был широко раскрыт беззубый рот, и к этому лицу совсем не подходили глаза, как бы искусственно приданные телу, блестящие, здоровые, любопытствующие.
– Юный старик, – тихо сказал Рамзес. – Дряхлый младенец…
Он отвернулся от экрана. Его интересовала не корреспонденция сестры, а она сама. Он зажег дополнительные светильники, и тут его взгляд упал на участок пола, до того скрытый темнотой.
Мягкий ковер в этом месте был примят, а его волосы покрывало что-то буроватое. Рамзес подошел ближе. Опустился на одно колено.
И увидел покачивающиеся на волосках живковра тонкие серебряные ниточки. Коротенькие и подлиннее. Смятые или только слегка погнутые. Каждая оканчивалась утолщением – то ли коричневой шишечкой, то ли маленьким сгустком.
Когда Рамзес понял, что он видит, он упал на колени, прижался лицом к полу. Не обращая внимания на то, что мягкие, колеблющиеся волоски лезут в рот, щекочут ноздри и царапают глаза, он не двигался. Наркотик, алкоголь и стресс ударили по нему одновременно.
Читать дальше