Терри Биссон - Дорогое аббатство

И это очень встревожило его.

— Нам пора возвращаться, — сказал он Ли. — Не надо так далеко отходить от планера. Нам надо вернуться до десяти.

— Мы ничего не можем сделать, пока не замигает курсор, — сказал Ли и показал на мини-компьютер. — А пока давай радоваться жизни, радоваться завтрашнему дню сегодня.

«Радоваться завтрашнему дню сегодня». Ли надо сочинять афоризмы. Самое смешное, что сказал он правду: они имеют возможность радоваться завтрашнему дню. Время здесь было таким же свободным, как и одежды людей. Человечество, видимо, оставило свою навязчивую привычку делить день, час и минуты на еще более мелкие доли; день начинался с утра, постепенно переходил в полдень, потом в вечер. Дни, недели и месяцы сохранились, их сменой управляли солнечные и лунные ритмы.

Ли с интересом узнал, что день удлинился по сравнению с прошлым примерно на целую минуту. РВР помогал ему с вычислениями. Наверное, предположил Коул, все дело в неспешности ритма жизни в Бахии.

— А как насчет болезней? — спросил Ли. — Или бактерии исчезли?

— Нанодоктора, — ответил РВР. — Люди умирают либо в результате несчастных случаев, либо от старости.

— В каком возрасте?

— Девяносто-сто лет.

Они подошли к морю, оставив машину на улице. Кто-то сразу ее взял. Коул пропустил вперед Ли, Амаду и скачущих девочек, а сам остановился покурить с престарелой четой, которая сидела на плоском камне и любовалась морем.

Старики поведали ему, что курение разрешалось (даже поощрялось) только с шестидесятипятилетнего возраста.

— До этого можно курить потихоньку, но больше пачки в неделю вам не продадут. Так что многие с нетерпением ждут старости. — Старикам было семьдесят три и семьдесят семь, они возвращались с похорон его предыдущей жены, которая погибла при пожаре в семидесятилетнем возрасте.

— Она умерла слишком рано, — заметила женщина, которую звали Перл (так же, как и ее маленькую собачку).

— По мне, можно было бы и раньше, — сказал мужчина. Его звали Роб. Он принялся возбужденно рассказывать историю любви и сумасшествия, но Коул извинился и ушел. Он никогда не любил стариков, разве что своих бабушку с дедушкой. А сейчас он в некотором смысле был самым старым здесь.

Нет, вторым по старшинству. Он догнал Ли, Амаду и девочек у спуска к морю. Море за сотню тысяч лет нисколько не изменилось. Наверное, оно было точно таким же и миллионы, и сотни миллионов лет назад. Такой же маленький запах смерти. На волнах качались парусники. Далеко, у самого горизонта, Коул заметил большой корабль с белыми парусами; когда он снова взглянул в том направлении, корабля уже не было.

Коул дернул Ли. Но никаких сигналов не было, курсор не мигал.

Небо сияло чистой голубизной. В городе, простиравшемся сзади, деревьев было гораздо больше, чем домов. Коул спросил о других городах планеты. Больше всего Амаду нравились Каир, Париж и Пекин. Они с женой бывали во всех этих городах. Его предыдущая жена жила в Гонконге, которого он не любил. Слишком высокие здания, слишком много людей.

Амаду спросил о Нью-Йорке, где жили его тетка и мать. Коул ответил, что хорошо знает этот город… грубый, тяжелый, шумный, старомодный даже в далеком прошлом.

— Но величественный, — подытожил он. — Великий город.

Амаду отнесся к этому скептически.

А войны?

— Да, бывают конфликты, — ответил Амаду. — Даже иногда убивают друг друга, но, пока конфликт не зашел слишком далеко, его улаживают в Холле, нашем правительстве, которое заседает раз в месяц. Ежедневные административные вопросы решает РВР, а если вопрос касается планеты в целом, что случается часто, то участвует и АРД.

АРД и РВР неплохо ладят друг с другом, уверил их Амаду, несмотря на то, что АРД не разделяет любви РВР к человечеству. Коул решил, что это связано с поведением людей в далеком прошлом, которое для него было настоящим, то есть в эпоху Шестого Вымирания. Но Амаду возразил, сказав, что АРД не то чтобы ненавидит человечество, просто не проявляет к нему никакого интереса.

— Это еще хуже. — Ли бросил камешек в море, тот подпрыгнул восемь раз. Коул был удивлен — как же мало он знает о своем спутнике. Даже дочка Амаду захлопала в ладоши. Девочки босиком бродили по мелководью, а Коул держал их туфли — маленькие, голубенькие, они свернулись у него в руке, словно котята.

Ли интересовался сельским хозяйством. Оказалось, что основные фермы находятся в море. Коула это совершенно не интересовало, и он не стал слушать. Мимо проехали верхом на слоне дети.