Джефри Конвиц - Страж

Хотела она купить и еще кое-что, например, кофейный столик в гостиную, но решила как следует обдумать этот вопрос. Это должно стать самой важной ее покупкой, а впопыхах можно и ошибиться. Надо подождать, пока вернется Майкл, и маляры закончат окраску кухня, ванной и дверей.

Другим важным событием недели было известие о предстоящей ей новой работе. Элисон узнала об этом в пятницу вечером. Она будет работать со своим любимым фотографом Джеком Туччи. И со своей лучшей подругой Дженнифер Лирсон. Она пыталась дозвониться до Дженнифер всю неделю, но лишь в четверг сообразила спросить о ее местонахождении в агентстве. Оказывается, Дженнифер на неделю уехала из города на съемки и вернется лишь в воскресенье вечером. Создавалось впечатление, будто все ее близкие друзья улетучились из Нью-Йорка к ее возвращению. В воскресенье вечером она снова позвонила Дженнифер. Они проболтали около часа и условились назавтра пообедать вместе перед тем, как идти в студию.

Так что вполне понятно, почему у Элисон было такое хорошее настроение, когда она покинула парк у отеля "Плаза" и вошла в ресторан на 3-й авеню, где Дженнифер уже поджидала ее за столиком у двери, который они заказали накануне.

- Элисон! - закричала Дженнифер, не обращая ни на кого внимания и давя сигарету в пепельнице.

Элисон пробралась сквозь толпу, обняла подругу и села.

- Слишком много куришь, - заметила она с укоризной, кивая на переполненную пепельницу.

- Слишком много для туберкулеза, - улыбнулась Дженнифер, - но вполне достаточно для рака и инфаркта. - Она рассмеялась, откинулась на спинку стула и поинтересовалась, рада ли Элисон своему возвращению.

- Необычайно, - отозвалась та, снимая пальто. Дженнифер достала еще одну сигарету из лежащей на столе пачки.

- Даю тебе две недели - и ты начнешь жаловаться, что перегружена работой, что тебе не доплачивают, что все фотографы - бабники, а руководители агентства - болваны, и ты непременно найдешь себе более интересное и полезное занятие. Она рассмеялась. - Ни разу еще не видела фотомодели, чье чувство долга не напоминало бы траекторию полета лопнувшего воздушного шарика.

- Я не спорю с тобой, - согласилась Элисон, - но пока позволь мне потешиться иллюзиями.

- А я вовсе не собираюсь возвращать тебя на грешную землю. У тебя есть полное право заблуждаться ровно столько, сколько ты пожелаешь. - Дженнифер подняла глаза на официанта, склонившегося над покрытым красно-белой клетчатой скатертью столом. - Две Блади-Мэри, - заказала она, бросив взгляд на Элисон, которая согласно кивнула.

Элисон взяла папку с фотографиями Дженнифер и принялась листать ее.

- Новые снимки? - спросила она после паузы.

- Так, продукт истерии межсезонья.

- А ты неплохо потрудилась.

- Такова моя тяжкая доля.

- А чего бы ты хотела? - Элисон улыбнулась. - Все трудятся в поте лица.

- Да. Портной, сапожник и пирожник.

- Именно так.

- И даже Майкл?

- Так мне по крайней мере говорили.

- Кто?

- Он сам.

Элисон покачала головой.

- Он ищет сочувствия.

- А у тебя он его не находит.

- Все как-то не было удобного случая. Я уезжала, если ты помнишь.

- Ну а сейчас он дождется от тебя сочувствия?

- Посмотрим. - Что "посмотрим"?

- Просто - посмотрим. - А он тебе сочувствует?

- Мне это не нужно. Дженнифер кивнула.

- Очень романтично.

- Что именно?

- Разлука. Она воспламеняет сердца любовью.

- Другое место она воспламеняет.

- Какое? Печень?

Они рассмеялись.

Вскоре принесли напитки, которые стояли нетронутыми, пока подруги обсуждали некоторые подробности вчерашнего телефонного разговора. Затем они быстро пообедали, поймали, выйдя из ресторана, такси и направились в Вест-Сайд. На 26-й улице такси остановилось, и девушки вошли в обшарпанное здание. Еще одна фотомодель дожидалась в вестибюле лифта. Они познакомились ее звали Луиз - и поднялись на седьмой этаж, где располагалась студия Джека Туччи.

Съемка длилась несколько часов. - Еще чуть-чуть, - объявил, наконец, Туччи с легким европейским акцентом.

Камера защелкала - раз, два, три.

Перейдя в другое место, Джек поменял ракурс, стряхнул капли пота со своей аккуратной бородки, снова поменял ракурс. Его гибкое тело перемещалось по студии быстро и элегантно. Опытный. Уверенный в себе. Самолюбивый.

- Чуть левее, - скомандовал он, для наглядности махнув рукой. - Выше подбородки! Слишком высоко! Вот так!

Камера защелкала.

- О'кей. Объявляется перерыв на обед. Затем займемся черно-белыми снимками.