Бэзил Коппер - Пещера

В следующее мгновение произошло несколько событий одновременно: дверь распахнулась настежь, собака зашлась лаем, Штайнер закричал наверху и весь второй этаж вспыхнул ярким светом. Давление на дверь ослабло, я ногой захлопнул ее, нашарил на полу злополучную балку и дрожащими руками вложил ее в скобы. Затем, обессиленный, рухнул на пол.

Не стану утомлять вас пересказом того, что произошло позже. Все смешалось -- удивление, а затем ужас Штейнеров, дикий вой собаки, бренди, которым меня привели в чувство, бессвязные объяснения. Разумеется, больше в эту ночь мы не ложились. Двери забаррикадировали самой тяжелой мебелью, которую только смогли отыскать. В сложившихся обстоятельствах это потребовало известной доли мужества.

Должен признаться, никогда в жизни мне не приходилось испытать большего ужаса, чем той ночью. Страх парализовал тело и мозг. Потребовалось немало усилий, чтобы восстановить равновесие. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Когда под действием бренди я пришел в себя, мы забаррикадировали все двери и окна, включили весь свет. Штайнеру пришла в голову блестящая идея разбросать по полу металлическую утварь, чтобы услышать, если кто-то захочет подняться по лестнице.

Откуда-то он извлек три огромных охотничьих ружья, похожих на средневековые мушкеты. Закончив приготовления к половине второго, мы укрылись в спальне -- комнате с самой толстой дверью. До рассвета оставалось около четырех часов.

Все это время мы провели в напряженном ожидании, переговариваясь шепотом и вздрагивая от малейшего шороха -- будь то порыв ветра или стук ветки в стекло. Мы избегали говорить о случившемся прямо, но то и дело возвращались к нему косвенным образом. Я не ошибся, предположив, что Штайнерам известно куда больше, чем они пытаются показать.

Фрау Штайнер обронила ненароком фразу "До сих пор они не заходили так далеко", но муж тут же толкнул ее локтем. Что и говорить, у меня было время поразмыслить над происшедшим. Какая из Богом созданных тварей обладает достаточным разумом, чтобы, подобно человеку, поднять щеколду? Обезьяна? Возможно. Только откуда ей взяться в горах?

Другой зверь, лось, например, мог бы поднять щеколду только случайно зацепившись рогом. Но ведь щеколда поднималась плавно, как это сделал бы человек. Кроме того, действия были целенаправленными и скрытными. Тем не менее, с самого начала я почему-то отбросил мысль о том, что это дело рук человеческих.

Не придя к определенному решению, я оставил головоломку и забылся тревожным сном. Я заснул как сидел, в углу спальни, прислонившись спиной к стене и опустив голову на колени. Я продолжал сжимать в руках антикварное ружье. Я проспал рассвет, но когда осознал, что ночь кончилась, меня охватила такая буйная радость, которую я не испытывал со времени окончания войны. Звуки пробуждающегося дня доносились снаружи со все нарастающей настойчивостью: прокричал петух, захрюкали свиньи, закудахтали куры, заворчал проснувшийся пес, который пережил тяжелую ночь.

Мы выждали час, прежде чем осмелились пошевелиться. Потом распахнули окна и долго осматривались, но не обнаружили ничего подозрительного. По Дороге проехала телега. Один крестьянин сидел на козлах, второй шагал рядом. Эта мирная картина настолько нас пристыдила (обычно Штайнеры начинали хлопотать по хозяйству задолго до рассвета), что мы одновременно сбежали вниз, громко переговариваясь и стараясь произвести как можно .больше шума

Повсюду в доме горел свет, на полу вперемешку лежали медные тазы и сковородки. Все было так как мы оставили, включая спасший меня таз в кухне. Штайнеры бросились наводить порядок и готовить завтрак, а я, тем временем, разобрал баррикаду у двери. Дождавшись следующей проезжей телеги, я собрался с духом и, подбадривая себя веселой песенкой, вытащил брус и отворил дверь.

Ночные страхи развеялись. Я вдохнул свежий утренний воздух, помахал мужикам на телеге, опустил взгляд вниз и... вторично за последние двенадцать часов испытал сильнейшее потрясение. Моя полуночная борьба с дверью, вернее, с тем, кто находился за ней, не была наваждением. Ночной кошмар мгновенно стал явью, когда на сырой земле я увидел страшные отпечатки. В голове у меня помутилось, я покачнулся и чуть не упал.

Попытайтесь встать на мое место. Уверен, что ничего подобного вы в своей жизни не видели. Перед входом на мягкой земле отчетливо виднелись два ряда четких следов. Если бы не овальная форма, их вполне можно принять за следы от палки. Я уставился, не в силах отвести взгляд, пока не почувствовал, что еще немного, и сойду с ума.